От летчика-истребителя до генерала авиации. В годы войны и в мирное время. 1936–1979

Занятия шли в основном по тем предметам, которые были на экзаменах. Кроме того, по самолетам, состоявшим на вооружении ВВС, и по нашему выбору по английскому или французскому языку.

В личной жизни произошли некоторые события. В первый день прибытия в академию, идя к учебному корпусу, я встретил, вернее, догнал красивую девушку. Сопровождая ее и изредка оглядываясь, я подметил: «Вот бы с такой познакомиться». Она свернула в переулок, и я потерял ее из виду.

Новых слушателей разместили в общежитии по два-три человека в комнате. Со старшим лейтенантом Степаном Наумовичем Гречко, офицером из ПВО, нас поселили вдвоем в одной комнате. Мы быстро подружились и помогали друг другу по многим учебным вопросам. Однажды он говорит мне: «Я познакомился с интересной брюнеткой. В субботу она пригласила прийти вечером к одной знакомой москвичке на танцы. Там будут еще ее знакомые девушки, поэтому им желательно видеть меня с товарищем».

Степан знал, что я холостяк, и предложил мне пойти с ним на эту вечеринку. Мы ничего не теряем. Я уже забыл о той блондинке, которую случайно встретил. И вдруг, придя вместе с другом в гости, я вновь увидел ее. Ее звали Надежда. Весь вечер я танцевал с ней. Возвращаясь домой, она спросила, женат ли я. Ответил на это отрицательно. Надежда говорит: «Официально я не замужем, ношу свою девичью фамилию. Встретилась с офицером на Украине, где я работала. Он предложил поехать в Москву, обещал устроить на работу. Я согласилась. Потом он предложил жить в одной комнате, так как у меня не было жилья. Я согласилась, а потом появился ребенок – сын Петя. Оказалась я не женой и с ребенком. Так и живу в неестественном положении. Сожитель сейчас в госпитале».

Видя ее ко мне благоприятное отношение, я встречался с ней на улице несколько раз и у подруги. Я предложил оформить наши отношения, учитывая, что она официально свободна. И вот 23 февраля 1938 года мы оформили союз, и Надежда Степановна стала носить фамилию Остроумова. Вечером вместе со Степаном Гречко захватили кое-что, пришли в ее квартиру и скромно отметили это событие. Я не остался ночевать, сказав: «Когда будут разорваны старые отношения, тогда я смогу быть с тобой вместе. А пока – встречи у меня в общежитии, когда Степан будет уходить на свои свидания».

1 мая ее бывший сожитель уговорил Надежду поехать с сыном на теплоходе по Москве-реке. Ради сына она поехала. Во время плавания он в гневе избил ее в присутствии экскурсантов. Она попросила некоторых быть свидетелями, сошла с сыном на первой же остановке. В академии она попросила уже как жена слушателя командного факультета дать ей маленькую комнату, что и было сделано. Я в это время был на летной практике вне Москвы.

В 1939 году у меня родилась дочь Марина, в связи с чем мне предоставили комнату на четырех человек размером шесть квадратных метров.

Во время учебы были полеты и на центральном аэродроме в Москве на самолетах Р-зет. Это была модернизированная модель Р-5. В курсе академии прибавилось ряд новых предметов: достаточно полный курс оперативного искусства и оперативного искусства ВВС. Это были весьма интересные предметы, по которым я получал отличные отметки. Был интересен курс общего оперативного искусства, а также история войн и военных конфликтов.

Изучался ход испанской войны. Ее участники, награжденные орденами и даже звездами Героев Советского Союза, приходили в академию и делились своим боевым опытом. Слушали и Гризодубову, и Раскову (последняя работала на штурманской кафедре).

В конце 1939 года началась Советско-финляндская война. Многие, в том числе и я, подали рапорта с просьбой отправить нас на фронт. Но отправили только несколько человек, в том числе слушателя нашего отделения моего друга Анатолия Кравченко. В связи с войной сократили срок нашего обучения – вместо июня нас выпустили в феврале 1940 года. Мне, как и всем лейтенантам, присвоили звание старшего лейтенанта с годом выслуги. Старшим лейтенантам, как и моим друзьям Анатолию Кравченко и Степану Гречко, присвоили звание капитана.

Меня назначили командиром эскадрильи в Бины (район Баку). Приехав туда, я обнаружил гражданский аэродром. Военный комендант сказал, что, наверное, военным он станет значительно позже. Пока мероприятия по устройству здесь и не начались. Я вернулся в Москву, явился в управление кадров ВВС КА. После моего доклада начали ругать: почему не поехал в Тбилиси, в штат округа? «Таких указаний я не имел, и вам – управлению кадров – надо было узнать заранее о 189-м истребительном авиаполку, которого фактически не было». Сказали, что решение о моей дальнейшей службе будет принято завтра. Я сказал, что готов ехать куда угодно и на любую должность.

Утром сказали, что поеду в Забайкальский округ. Предупредили, что там еще стоят холода, чтобы я потеплее одел семью. Я поблагодарил и сказал: «Мне не привыкать, я уже служил на Дальнем Востоке и жил в деревенской хате». Получил документы, жалованье с подъемными и со всей семьей отправился в дальний путь.