От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Подошла очередь Бормана, но у него были заняты руки. «Можешь подержать камеру?» – спросил он Ловелла. Освободив руки, Борман схватил листок:

И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо[14]

.

500 миллионов человек на Земле слушали как зачарованные. Мир еще не знал столь популярной прямой радиотрансляции.

Отправке людей на Луну предшествовало много споров и сомнений. Очень много задач могли бы выполнить беспилотные аппараты, оборудованные фото- и кинокамерами или другими подобными устройствами. НАСА могло бы, как и в предыдущих запусках, отправить в космос животное: первым из американцев в космосе побывал Хэм, шимпанзе, пойманный в Камеруне и проданный ВВС Соединенных Штатов. Он был не единственным: перед этим полетом русские и американцы совместными усилиями (и без гарантии возвращения) отправили в космос целый зоопарк (или, можно сказать, разделенный на части груз Ноева ковчега): обезьян, собак, черепах.

Возможно, люди из команды «Аполлона» не так уж много нового дали науке, но они внесли большой вклад в литературу. Шимпанзе Хэм ни с кем не делился своими впечатлениями о космосе. Он не пробовал своих сил в поэзии. Ему и в голову не пришло бы читать вслух отрывки из Библии, которые, как неожиданно оказалось, замечательно передают впечатление от ухода с орбиты Земли в глубины космоса. Для людей же наблюдение издалека за восходом Земли оказалось лучшим поводом вспомнить самый древний из мифов о Сотворении мира.

Самое трогательное в истории о том, как экипаж «Аполлона-8» читал вслух Библию, – то, что ее участники не имели литературоведческого образования, но, оказавшись в чрезвычайных обстоятельствах, нашли для выражения своих впечатлений не только собственные слова, но и слова древнего текста. Трое астронавтов напомнили мне о том, что самые заметные фигуры в истории литературы вовсе не обязательно были профессиональными писателями. Напротив, среди них было много далеких, казалось бы, от литературы людей – от месопотамских счетоводов и неграмотных испанских солдат до стряпчих средневекового Багдада, непокорных майя и пиратов из укромных бухт Мексиканского залива.

Но важнейшим из уроков, которые преподал полет «Аполлона-8», оказалось открытие: фундаментальные тексты мировой литературы, например Библия, имеют непреходящее значение. Они – исходные коды культуры как таковой, они рассказывают людям, откуда те произошли и как следует жить. Священнослужители не единожды превращали эти тексты в святыни, и вокруг них собирались империи и нации. Короли поддерживали распространение этих текстов, поскольку понимали: вымысел может послужить обоснованием завоевательных походов и сплотить народ в рамках общей культуры. Фундаментальные священные тексты возникали изначально в определенных местах, но по мере того, как учение распространялось и возникали новые тексты, земной шар постепенно превращался в карту литературных влияний – в зависимости от того, какие именно тексты доминировали в тех или иных областях.

Возрастающее влияние основополагающих текстов делало литературу причиной множества конфликтов, в том числе большинства религиозных войн. Даже в наши дни, после того как Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл и Уильям Андерс вернулись на Землю, против них был выдвинут судебный иск: воинствующая атеистка Мэделин Мюррей О’Хэйр потребовала, чтобы суд запретил НАСА впредь «чтение христианской религиозной Библии… в космосе и распространил этот запрет на всю дальнейшую деятельность в области исследования космоса»[15]. О’Хэйр понимала силу воздействия фундаментального текста, и ее это не устраивало.

Чтение Библии оскорбило не только О’Хэйр. Пока Борман вращался вокруг Луны, Хьюстонский центр регулярно передавал ему сводки новостей – в Центре управления полетами их называли Interstellar Times[16]. Астронавт узнавал и об освобождении солдат в Камбодже, и о развитии событий с плененным северокорейскими пограничниками разведывательным судном США «Пуэбло».

История «Пуэбло» постоянно возглавляла сводки, дабы Борман не забыл, что поднялся в космос, чтобы обеспечить победу «свободного мира» в лунной гонке с Советским Союзом и коммунизмом. Миссия «Аполлона-8» являлась частью холодной войны, а та в значительной степени представляла собой войну между фундаментальными текстами.