От любви до ненависти один шаг

На следующий день в комнату пришла миссис Сьюзен, разбудив меня. Вчера я долго не могла сомкнуть глаз, после того как словно ошпаренная умчалась из кабинета Влада. Всю ночь я боролась с тошнотой, мучавшей меня, и не могла вытеснить страх из своего тела, а позор из сердца. Глаза оставались сухими, но душа умывалась слезами. Я должна была нести наказание за жалкие выходки моего отца!

–

Извините, Виктория, – прощебетала Сьюзен, – вам пора вставать. Уже полдень. Я стала за вас переживать, думала, может что-то случилось?

Мистер Еремеев уже уехал в офис.

Мне даже как-то стало неловко, что я так долго спала.

–

Да, конечно, я приму душ и спущусь к вам.

Она кивнула и улыбнулась.

–

Ах да, Виктория, мистер Еремеев просил передать, что сегодня к вам приедет доктор, к двум вы должны быть готовы, хорошо?

Я не могла при ней сделать удивленный вид и начать задавать вопросы, поэтому лишь кивнула головой в знак согласия. Что, черт возьми, забыл здесь доктор? Он собирается меня обследовать?

Сомнения и вопросы рассеялись, когда на пороге нашего дома появился доктор. Он представился мне доктором Мейсоном, и, по моему мнению, был милым. Врач-гинеколог и просто очень хороший знакомый Влада. Миссис Сьюзен предложила ему чашечку кофе, но он вежливо отказался, сославшись на занятость. Закончив осмотр, доктор сделал заключение, что с моим здоровьем все в порядке, и ввел мне противозачаточную инъекцию на три месяца. Мои щеки раскраснелись от стыда, и я немного смутилась, что не осталось незамеченным доктором Мейсоном.

–

Все будет прекрасно, милая леди, – озарил он меня приятной улыбкой и погладил мою руку. – У мистера Еремеева очень хороший вкус. Вы очень воспитанная и приятная девушка. Ему несказанно повезло с вами.

–

Спасибо! – смущенно выдавила я из себя. Да уж, повезло, несомненно, подумала я.

–

Ну что же, с вашего позволения, Виктория… У меня имеются еще дела, слишком много запланировал на сегодня.

Я лишь наклонила голову и собиралась встать с кресла, но почувствовала слабость в ногах и внезапное помутнение в голове. Я растеклась, словно лужа, у ног доктора, и потеряла сознание. Даже не знаю, сколько времени я пробыла в отключке. До меня доносились далекие голоса Сьюзен, доктора Мейсона и голос, который я никогда не смогу спутать ни с чьим другим. Влад ворвался в комнату словно ураган.

–

Я вам сразу же позвонила, сэр, после того как Виктории стало плохо, – виновато оправдывалась Сьюзен.

Влад подлетел к софе, на которую меня, вероятно, уложили доктор и миссис Сьюзен. Сознание вернулось ко мне, но тяжесть в ногах и во всем теле мешала мне встать. Я лишь поприветствовала Влада слегка натянутой улыбкой. Он взял мою руку и приложил ее к своим горячим губам.

–

Ты напугала меня, малыш! Как ты себя чувствуешь?

Было заметно, как он пытался держать себя в руках, сохранять голос в деловом тоне. Но его глаза выражали обеспокоенность за меня, взгляд будто кричал от боли, которую он испытывал из-за моего состояния.

–

Это реакция на укол, – сказал доктор. – Подобное не редкость с молодыми пациентками. Я поставил успокоительный укол миссис Виктории, и скоро слабость уйдет. Состояние придет в норму через пару часов, она будет чувствовать себя как обычно.

Глава 5

Прошел ровно месяц с того момента, как я оказалась в доме Влада. Проклятый месяц, за который я ни разу не услышала и не увидела в телевизионных новостях историю о похищенной девушке из России. Я была в полном недоумении от того, что, просматривая новости в Интернете, ничего не обнаруживала о моей семье. Мой отец был довольно известной фигурой в обществе. И время от времени его имя упоминалось на сайтах. Они словно все умерли, растворились, будто меня и не было рядом с ними никогда! Неужели они так и не заявили в полицию о моей пропаже?

Сомнения и вопросы грызли мой мозг, проедая его изнутри. Сама себе я казалась каким-то испорченным товаром, брошенной и никому не нужной куклой. По глупости и наивности я решила, что во Владе не умерло хорошее и доброе. Я каждый день ловила себя на мысли, что влюблена в него. Но и здесь, как оказалось, я тоже ошибалась! В некоторые дни он был очень нежен со мной, и я наслаждалась этими новыми чувствами. А иногда в нем закипала ненависть ко мне и жестокость, и он не отдавал отчета своим действиям.

Я понимала, что любить его – это обречь себя на медленную и мучительную смерть. Я не желала осознавать этого и видеть то, в кого я медленно превращалась, – замученное, затравленное существо, не вызывающее ничего, кроме жалости и недоумения. Как так вышло, что я, любящая жизнь и яркость, всегда цветущая и радостная, дошла до такого? Сколько я еще выдержу, пока не сойду с ума?

За этот месяц Влад начал немного доверять мне. Я могла пользоваться Интернетом, естественно, под его чутким наблюдением. Мы даже несколько раз выезжали в центр Лондона, посещали рестораны. И каждый раз мое сердце разрывалось на части, я еле сдерживала желание закричать: «Люди! Меня похитили и держат против моей воли!» Но я не делала этого. Может быть, из-за страха потерять Влада навсегда?