От любви до ненависти, Уокер? (СИ)

«Нет, нет. Подожди. — Я вытер губы. Не хватало ещё того, чтобы и Данте меня возненавидел. Я отбросил футболку, которая окрасилась в алые пятна. Посмотрел на демоницу. Сделал пометку в голове, что должен быть аккуратнее в следующий раз. Но зато теперь мне точно хватит сил для завтрашнего дня.— Кхм. Слушай, если честно я не помню, каково мне было… ну, первый раз. Она была смертной, что странно. Отец настаивал, что первый опыт инкуба должен быть именно с демоницей своего вида. Блять. Я их терпеть не мог и до сих пор не могу, Данте. Они такие суки, и до ужаса жадные пожирательницы эмоций. Суккубы могут завалить человека и, как минимум, пять минут скакать на члене трупа, пока не задаются вопросом, почему тот падает. Мерзость.»

«Ещё какая». — согласился он.

«Вот что я тебе скажу. — Я зажал сигарету между губами. Прикурил. — Начни с прелюдии. Не жадничай на ласки. Говори с ней. Спрашивай о том, где ей приятнее от твоих прикосновений. Сопровождай поцелуем каждый её ответ, желательно в то же место куда и прикасаешься. Ты не должен бояться или стесняться желаний своего тела. Первый раз он на то и первый раз. Твоя подруга — она, возможно, даже не кончит от секса, но, как ты заметил, демонские гены, конечно, могут облегчить ей боль, и ты можешь простимулировать её оргазм своими силами… Это так, на всякий. Вот. Что ещё? — я глубоко затянулся — Раздевай её не спеша и не торопись раздеваться сам. Кожа к коже подождёт, понимаешь? Тебе необходимо сделать так, чтобы она расслабилась. Твоё тело — вот твой инструмент. Ты, чёрт возьми, в пятнадцать лет выглядишь, как Ян в сто двадцать. Помоги ей почувствовать своё желание. Девушки это любят. Мы — демоны, очень тактильные существа. Мы любим трогать и нас любят трогать, потому что наши тела излучают определённые вибрации. Ты поймешь. И, бездна, самое главное. — я сделал драматическую паузу. — Предохраняйся. Спроси у Рэн пару настоек или, в конечном счёте, используй презерватив. Тебе ясно?»

После их появления на свет… Я убедился, что вид той контрацепции, который использовали мы — «не хочу и не будет» — не совсем надёжный.

«Понял. — ответил он. — Я боюсь облажаться. — признался он, понижая голос».

«Возможно и такое. — я пожал плечами. — Первый раз может быть… не совсем удачным. Но ты не должен этого бояться. Это естественно, как у людей так и у нас. Ты думаешь Люци всегда был асом? Или я? Святые демонята, я молчу о твоём дядюшке. Мы сняли ему шлюху на сотый день рождения и та оседлала его лицо, перепачканное тортом, пока он не успел открыть глаза. Мы не могли больше смотреть, как Дино воздыхает по демонице-землеройке…»

«Слишком много информации, Алек. — Я засмеялся. — Спасибо. Я не облажаюсь».

«Нет. Не облажаешься. — я замолчал. Выбросил окурок в окно. — Как Дани?»

Как Вики? — осталось на кончике моего языка.

«Она в порядке. Учится. Учится. Плавает. Снова учится. Познакомилась недавно с парнем из соседней школы. Ходила вчера на свидание. Я хочу разбить ему лицо за то, как он на неё смотрит. Это нормально?»

Нормально. Чёртовски нормально, Данте. Разбей и я куплю тебе машину уже в следующем году и уговорю маму, чтобы разрешала тебе ездить. — хотел сказать я, но только прикурил следующую сигарету.

«Она спрашивала про тебя. Говорила, что ты не отвечал ей несколько недель назад. У вас всё нормально?»

Я выругался и вспомнил ту ночь. Я залечивал раны, после встречи с разъярённым ансолом.{?}[прирученные магией псы или дикие звери, которые охраняют территорию ведьм.] Какая-то ведьма в прямом смысле зализывала мои ранения, пока в голове звучал голос Даниэлы. Это было… неприятно. Неправильно. Паршиво. Будто я трахался на глазах у ребёнка.

«Нормально. — соврал я. — Просто был занят».

«Мама больше не говорит о тебе… — я стиснул зубы до скрежета. — Год прошёл, после того, как ты дал ей обещание. Скажи мне, чем ты занимаешься, Алек? Обещаю. Даю слово, что не скажу ей. Просто… Ей плохо. Она не говорит о тебе и Рэн с Даниэлой запретила. Но иногда я слышу… — он втянул воздух. — Слышу, как она плачет в мастерской».

Сука. Просто сука.

Больно. Я потёр грудь. Захотелось её разодрать, вырвать этот блядский орган, в котором так глубоко сидели эти люди. Захотелось швырнуть его к херам в лавовую жидкость. Или замуровать их там, как грёбанных статуй, чтобы не почувствовали. Чтобы понимали. Чтобы знали, что значат для меня.

Просто грёбанное блядство!

«Я всё исправлю».

Сказал я, скрывая дрожь в голосе. Если… если у меня ничего не выйдёт… Я вернусь и не смогу отплатить ничем, кроме ежедневного «прости». А слова… это просто пыль. Они ничего не значат, если не подкреплены делом. А я сделаю. Я должен.

Деревянная дверь скрипнула и в дом, если его можно так назвать, вошла женщина. Девушка. Молодая девушка.

— Демон. — она отбросила меховой капюшон. Чёрные волнистые волосы упали на её плечи. Она взмахнула рукой, изящно сгибая пальцы, и огонь совсем погас. — Здесь нет того, чего ты ищёшь. — Неестественно чёрные глаза остановились на моём лице. Красивая. Демон внутри царапнул когтем поджелудочную. Я сглотнул.