От него не сбежать

Целует Целую его сразу, как только Клим оборачивается. Обхватываю руками небритое лицо и закрываю глаза. Меня колотит от волнения, от понимания того, что он может оттолкнуть. Но этого не происходит. Широкими ладонями теснее прижимает меня к себе. Он фиксирует мой затылок и углубляет поцелуй. Я чувствую жар его тела и уже намеченное возбуждение.

Сама трясусь от желания. Со мной такого не было. Никогда не было. Все эти чувства в новинку. Я ступаю по минному полю и повиновенно жду, когда рванет.

Мне до одури хочется быть нужной. Ему. Только ему.

В голове хаос из мыслей. Теплые губы накрывают мой рот после секундной паузы. Он подчиняет.

Жарко и слишком тесно. Одежда кажется сейчас лишней. Мне необходима передышка, иначе я просто сойду с ума от накала эмоций и ощущений. Тело начинает жить отдельной жизнью.

– Что ты творишь? – шепчет Клим, зарываясь пальцами в мои волосы.

Его вопрос с придыханием вызывает улыбку и табун мурашек. Они оккупируют тело, которое вот-вот превратится в растопленное масло.

– Не знаю, – верчу головой из стороны в сторону, не смея открыть глаза. Втягиваю воздух носом у его шеи.

– Мне нужно ехать.

Он говорит одно, но делает другое. Задирает мое худи, прикасаясь к голой коже. Водит пальцами по спине, огибает талию и тянется к груди.

Сейчас каждое прикосновение словно разряд тока. Клим захватывает твердый, ноющий сосок. С губ срывается тихий вздох. Я хочу, чтобы он меня трогал. Жадно. Ненасытно.

Часто и громко дышу, не в силах сдерживать эмоции. Впрочем, разве я должна? Должна утаивать то, что мне хорошо?

А потом у него звонит телефон. Клим нехотя отстраняется, продолжая удерживать меня за талию одной рукой.

Пока он отвечает на звонок, я упираюсь лбом в его плечо. Провожу ладонью по твердой груди и сжимаю лацкан пиджака в кулак. Не хочу его отпускать, хочу, чтобы он остался, чтобы не смел уходить.

– Мне нужно уехать.

Его фраза звучит как приговор. Я этого ждала. Теперь он обращается ко мне. Убирает смартфон в карман брюк.

– Я понимаю, – запрокидываю голову, – до вечера?

– До вечера.

Клим мимолетно целует меня в губы и, одернув мое худи вниз, убирает руку с талии.

Я не иду за ним следом. Ложусь на кровать, закрываю глаза и почти сразу засыпаю.

Мне снятся цветные сны. Яркие, насыщенные. Я снова вижу маму, она улыбается и крепко прижимает к себе. Ее образ тает. Сменяется проливным дождем и аварией. Я вижу, как машина летит с моста, и распахиваю глаза.

Когда просыпаюсь, за окном уже темно. Я так и лежу поперек кровати.

Внутри чувство тревоги и пустоты.

На часах девять. Торопливо переодеваюсь, причесываюсь и немного подкрашиваю губы. В столовой уже накрыт стол, но Клима в доме нет. Только зря надевала платье и мучилась с бинтами.

На самом деле, я понимаю, что веду себя безалаберно. В моем состоянии и правда лучше лежать на кровати. Но! Я привыкла к боли. Поэтому данный физический дефект абсолютно не мешает мне жить. Наоборот, даже подстегивает. Кажется, я мазохистка, если меня прет от ощущений жизни через боль.

Опускаюсь на стул и придвигаю к себе бутылку вина. Наливаю красную жидкость в бокал и несколько секунд грею его в руке.

Смартфон кладу рядом. Постоянно смотрю на темный экран. Клим не позвонил и даже не написал. Не предупредил, что задержится или не приедет вообще, – это огорчает. Но я стараюсь не зацикливаться. Произойти может всякое. И обижаться на него сейчас глупо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Внутри селится чувство страха. А что, если с ним что-то… Нет, не может быть.

Алкоголь мне противопоказан, но я, как человек, не особо следящий за здоровьем, игнорирую наставление врачей и делаю несколько глотков. Потом еще пару. И еще.

Время переваливает за полночь, а я так и продолжаю сидеть за столом.

Ромка торчит в своей спальне. Я к нему заглядывала, но он со мной не разговаривает. Остался дома, а теперь считает меня мини-врагом. Завтра отойдет, такое было не раз. Но сегодня у него, можно сказать, есть причины меня поигнорить.

– Скучаешь?

Денис появляется внезапно. Усаживается напротив и наливает себе виски, которое принес из бара.

– Нет, – отрезаю холодно, желаю, чтобы он ушел.

Но Соколов не уходит. Пялится только. Пристально так. Сканирует. Он последний человек, в компании которого я бы хотела находиться. Иногда так бывает. Посмотришь на кого-то и чувствуешь внутреннее отторжение. Денис – тот самый случай.

– Я думала, спортсмены не пьют, – прищуриваюсь.

Ден смотрит на бутылку и ухмыляется.

– Пьют, когда сохнут по своей девятнадцатилетней сводной сестре, – сарказм Вяземского, как и его появление – внезапен.

Соколов закатывает глаза, а я оборачиваюсь. Клим идет к нам, параллельно снимая пиджак.

– Шикарно выглядишь, – касается моего плеча.

Кровь мгновенно приливает к щекам, и они краснеют.

Вяземский садится рядом и практически выдирает из моих рук бокал вина. Хочется возмутиться, но стоит ему лишь взглянуть и протест внутри меня тает.

37

Клим.