От Олимпии до Ниневии во времена Гомера

Основную массу населения составляли горожане-земледельцы. У каждого было жилище — весьма непрочное, с нашей точки зрения, сооружение из глины и дерева; небольшое поле, на котором горожанин выращивал просо, овощи и кормовые травы для домашних животных; сад с фиговыми деревьями, а также стелющимся виноградником. Синаххериб в своем обещании жителям Иерусалима переселить их в места, похожие на те, где они живут, сообщает:

«Примиритесь со мной и выйдите ко мне, и пусть каждый ест плоды виноградной лозы своей и смоковницы своей, и пусть каждый пьет воду из своего колодезя, доколе я не приду и не возьму вас в землю такую же, как и ваша земля, в землю хлеба и вина, в землю плодов и виноградников»

(Кн. пророка Исайи, 36, 16).

На всех ассирийских изображениях над стенами и башнями осажденных городов мы видим деревья. Города меньшего размера также были окружены стенами, которые служили защитой от разбойников, но не от врага. Там, где стены, сложенные из необожженного кирпича, буквально сближаются друг с другом, образуя узкие переулки, находились деловые кварталы с лавками и мастерскими. Там же, где весь участок был занят строениями, возвышались, видимо, дворцы знати, владельцы которых, обеспеченные доходами со своих поместий, могли обходиться без огородов и больших фруктовых садов при доме.

Мастерские ремесленников, работавших с драгоценными металлами, находились на базаре в небольших помещениях, расположенных рядами под одной крышей и разделенных узкими проходами. Ширина их была такой, что здесь мог пройти только осел, нагруженный товарами для близлежащих складов. При этих ремесленных рядах, как их лучше всего назвать, не строили кухонь. Их рассматривали как чисто деловые помещения, которые покидали на ночь. Весь квартал, окруженный надежной стеной, хорошо охранялся. Как ни странно, ремесленные ряды часто принимают за кварталы рабов; маловероятно, однако, что рабам позволялось то, что не было доступно свободным гражданам, — возведение каменных стен, прочность которых никак не вязалась с неуютными и невзрачными помещениями. Не может быть также и речи о том, что это были какие-то общежития для одиноких, с общим питанием, так как античные источники не упоминают холостых рабов — ведь дети рабов становились желанным дополнительным доходом для их хозяев. В этих клетушках обитали кузнецы, резчики по меди и слоновой кости, художники, расписывавшие драгоценные глиняные сосуды.

О жизни в городе мы можем судить по перечням, которые встречаются в «Книге Неемии». Эти сведения относятся, правда, уже к тем временам, когда евреи возвратились из Вавилона, но следует учесть, что условия жизни в городе не изменялись в течение тысячелетий. Иерусалим в то время был городом средних размеров:

«Все общество вместе состояло из сорока двух тысяч трехсот шестидесяти человек, кроме рабов и рабынь их, которых было семь тысяч триста тридцать семь; и при них певцов и певиц двести сорок пять. Коней у них было семьсот тридцать шесть, лошаков у них двести сорок пять, верблюдов четыреста тридцать пять, ослов шесть тысяч семьсот двадцать»

(Кн. Неемии, 7, 66 сл.).

По большому количеству ослов мы можем судить о численности ремесленников. Лошади, по всей видимости, принадлежали знати, владевшей колесницами. В настоящее время мы, наверное, заменили бы каждую пару лошадей машиной. Лошаки и верблюды были собственностью купцов; крупного рогатого скота в городе не держали, так как земельные участки были настолько малы, что для их обработки не требовалось тягловой силы. Овец и коз не учитывали из-за быстрой смены поголовья. Число свободных и рабов соотносилось между собой как 6:1. Это свидетельствует о богатстве знати, так как большинство горожан рабов не имело. Связанные с отправлением культа лица почти всегда фигурируют в Ветхом завете под широким названием «певцы и певицы». Они же являлись одновременно музыкантами и танцорами.