От «Отеля…» до «За миллиард лет…»

Они выходят. Гай осторожно ступает на траву. Наклоняется, трогает цветок. Наступает на цветок ногой и вдавливает его в землю. Поднимает голову.

Вперед уходит песчаная дорожка и упирается в крыльцо бревенчатого коттеджа самого обычного вида.

— Это мой дом, — как-то задумчиво произносит Корней. — Нравится?

Гай слегка пожимает плечами и переступает с ноги на ногу.

— Я сам его построил, — продолжает Корней. — Своими собственными руками. Топор, пила, молоток… Три года назад. Понимаешь, тогда было модно строить дома своими руками. Не знаю, как сейчас… Я три года провел у вас на Тобе. Пойдем.

Они поднимаются на крыльцо. Корней толкает дверь и вводит Гая в прихожую — там сейчас же вспыхивают газосветные трубки под потолком, — затем в гостиную-столовую. Это просторное светлое помещение с голыми бревенчатыми стенами, простые деревянные стулья и деревянный стол. В широкие раскрытые окна просовываются зеленые ветки.

— Прежде всего — завтрак, — произносит Корней.

Гай осторожно присаживается за стол, а Корней извлекает из стенного шкафчика тарелки, большие фарфоровые кружки и плоскую коробку с набором гастрономических тюбиков.

— Вот как это у нас делается, — говорит Корней.

И Гай с вытаращенными от изумления глазами следит, как выдавленные из тюбиков на тарелки разноцветные колбаски концентратов вздуваются и застывают пенистой массой, превращаются в желе, коагулируют в сочные дымящиеся куски мяса, распадаются на аппетитные ломтики в озерцах соуса, а в кружках странным образом разбухают и льются через край струями молока и кофе.

— Приступай, — приглашает Корней и сам берется за вилку и нож.

Гай, повернувшись к нему спиной и поставив тарелку на колени, с робкой жадностью уписывает эти яства.

— Вкусно?

Гай кивает с набитым ртом.

— Возьми вот этого желе, — обычным своим ленивым голосом советует Корней. — Подбавь немного мясного соуса, размешай и положи кусочек пудинга…

Голос Корнея заглушается нарастающим грохотом барабана, тает и исчезает столовая, расплывается, словно в тумане, лицо Корнея, и вот Гай уже в жалкой заброшенной хижине, тускло озаренной самодельным светильником, среди солдат в зелено-коричневых маскировочных куртках, а снаружи льет дождь, течет вода сквозь дырявую крышу, и один из солдат, угрюмый бородатый детина, делит треугольный сухарь по числу товарищей…

Грохот барабана обрывается, видение исчезает. Гай обеими руками осторожно ставит тарелку на стол и встает.

— Если господину угодно, я больше не могу есть, — говорит он, опустив глаза. — Я очень сыт и благодарю господина.

Корней вводит Гая в соседнее помещение.

— Это мой кабинет, — говорит он. — Здесь я занимаюсь. Такая же просторная, такая же светлая комната,[30] те же бревенчатые стены. Но в одну стену встроен большой круглый экран, стена напротив увешена «трофеями» хозяина — черепами и шкурами чудовищных животных, добытых на других мирах, а рядом с дверью тускло отсвечивает металлическая штора, запирающая нишу в полтора человеческих роста. Посередине комнаты стоит длинный низкий стол с серебристой поверхностью,[31] по сторонам его — глубокие покойные кресла. Гай во все глаза разглядывает «стену трофеев».

— Страшные звери, верно? — говорит Корней и валится в одно из кресел, — Вот этот клыкастый взят на Яйле… есть такая неуютная планетка. Хитрущее животное. Представь, глубокой ночью подкопался под барьер и проник в лагерь. Большой устроил переполох… А вон тот, с зубчатым бивнем, напал на мой вездеход. Это тоже было на Яйле…

— А это? — спрашивает Гай, указывая на широкий чехол, размалеванный причудливыми узорами, из которого торчит странно изогнутая рукоять.

— Это оружие, — отвечает Корней.

— Я могу посмотреть?

— Конечно.

Гай, придерживая одной рукой чехол, извлекает из него нож с извилистым лезвием.

— Хорошее оружие, — с видом знатока произносит Гай. — Только рукоять какая-то неудобная.

— А это потому, что у кентаврян рука устроена не так, как у нас.

— У кен… У кого?

— Нож этот мне подарил вождь одного племени, обитающего на планете Кентавр-три. Нам удалось спасти его племя от гибели.

— Война?

— Нет. Наводнение. Разлилась большая река. Гай вкладывает нож обратно в ножны.

— Да, господин, — произносит он со вздохом. — Вы живете хорошо на вашей планете. Нет войны, нет голода. Все есть. Много еды, ничего не нужно делать. Можно даже ногами не ходить… Корней нехотя смеется.

— Поэтому вы можете охотиться на других планетах, — продолжает Гай, — спасать племена на других планетах, потому что на вашей планете вам делать все равно нечего. А у нас война, и снова война, и опять война… Мы все время очень заняты.

Корней качает головой.

— Ошибаешься, Гай, дружок. И кроме того, было время, мы тоже воевали. И как воевали! Гораздо страшнее, чем вы. И самые свирепые войны у нас были как раз за то, чтобы прекратить войны навсегда.

Гай почтительно, но недоверчиво склоняет голову.

— Если господин так говорит…

— Повернись к экрану.