«От отца не отрекаюсь!» Запрещенные мемуары сына Вождя

Отдавая все силы работе, я особенно увлекся развитием спорта. Мне это по должности было положено. Помощник по строевой части отвечает за развитие спорта и физподготовки среди личного состава. В военное время на спорт особо внимания не обращали. Считали, что все силы должны быть отданы победе над врагом. С армии у нас все берут пример. После войны брали особенно, потому что тогда армия была всем. Я не ставил своей целью узкую задачу развития спортивного движения в рамках ВВС Московского округа. Я смотрел шире. Хотел дать толчок развитию спорта во всем Советском Союзе. Заодно побуждал к достижениям личный состав, улучшал физподготовку, внушал людям чувство гордости за родной округ. Чувство гордости многогранно. Оно складывается из многих факторов. В том числе и из победы на соревнованиях «своей» команды или «своего» спортсмена. С радостью вспоминаю до сих пор, как болели ребята за наших футболистов! А сколько было от этого пользы! Приедет Толя Акимов[105]

в какую-нибудь отстающую часть, выступит там, а спустя месяц-другой у части показатели резко пойдут в гору. Тоже ведь способ воспитания личного состава. Толя любил рассказать о своих достижениях, а потом сказать: «А теперь вы своими достижениями похвастайтесь, не все же мне одному соловьем заливаться». Если хвастаться было нечем, людям становилось стыдно. Я давно, еще в бытность свою инспектором, понял, что стыд – очень сильная струнка. Надо только правильно за нее задеть. Пристыдить так, чтобы она там в душе тренькала беспокойно. Чтобы человек задумался и сделал выводы. Иной раз лучше не отчитать, а пристыдить. Не учить, что надо делать, а только показать направление. Самые крепкие выводы те, к которым человек сам приходит.

Как мы болели! Как сильно мы радовались успехам наших спортсменов! А как мы все переживали, когда 5 января 50-го в небе над Свердловском потерпел аварию самолет Ли-2 с нашими хоккеистами на борту! Мы потеряли таких игроков, как Юра Тарасов, Ваня Новиков, Юра Жибуртович и других, всего одиннадцать наших хоккеистов погибло. Плюс врач, массажист и шесть членов экипажа. Люди летели в Челябинск на матч всесоюзного первенства, но не долетели. Командир решил садиться в Свердловске. Самолет направляли с земли, но из-за технической накладки произошла трагедия. Метель погубила не один самолет. Плохая видимость хуже вражеских зениток. Самолет разбился при посадке. Узнав про эту аварию, я сразу же вспомнил Ваню Клещева, разбившегося в декабре 42-го под Тамбовом. Схожие обстоятельства. Мне тоже случалось летать в метель. Вел самолет, руководствуясь каким-то внутренним чувством. Это даже не интуиция, а какое-то звериное чутье. Сам того не ведая, я спас Витю Шувалова[106]

. Витя из Челябинска, я подумал, что челябинцы не забыли еще ему перехода в ВВС. В спорте переход из одной команды в другую считается чуть ли не предательством, хотя надо понимать, что предательством тут и не пахнет. Все команды советские, какое может быть предательство? Но у болельщиков свои представления. Я решил, что Шувалову не стоит лететь в Челябинск. Беспокоился, что отношение к нему могло перекинуться на всю команду ВВС. Шувалов не полетел и остался жив.