От первого лица

Там, где Парнас белеет, свет затмив,И где Олимп хребтом пронзает тучи,Вознесся пик, Парнас опередивИ солнце заслонив, Олимпа круче.Ни музы слуг, ни греческих боговВ число жильцов на гору не попало,Лишь мизерная кучка чужаков,

Сидящих в соболях на голых скалах.А скалы, окунувшись в облака,Уйдя в их сырость, в полумрак колючий,Не смея возроптать, стоят века,Не поднимая гребень свой над тучей.Внушили им, что в камне – жизни нет,Что камень по-людски дышать не смеет,Но даст ли ему кто-нибудь ответ:

Так почему ж он, как и все, стареет?Он к истине стремится, но ответДавным-давно потерян под снегами:Зачем он спрятан в снег на столько лет?Зачем так прочно скован ледниками?И скалы потому стряхнуть хотятТюремщиков своих на нас, невинных,

И камнепады грохотом шалят,И снежные срываются лавины.Но ломятся столы на небесахОт разных яств, от танцев и от смеха,А там, внизу, лишь молнии в глазах,И вторит громовым раскатам эхо.Там чужды наши беды на земле,Им лишь швырнуть – мы сразу все хватаем,

Пологи покосились, печь в золе,И злобно смотрит горница пустая.Мы обратиться жаждем к небесам:«Отступники, про господа забыли!»Но только тучи смога видим там,И слезы льем от непонятной пыли.В собольих шубах, в бархате, в шелкуСидят отцы на пике иль на круче,И видится Парнас им весь в снегу,