От подъема до отбоя

Гораздо чаще проходили занятия тактикой вне расположения под руководством сержантов. Как правило, повзводно, мы выходили куда-то в окружающий лес. Выходили в полной выкладке только без гранатометов. Автомат, противогаз, сумка с магазинами к автомату, штык-нож и комплект ОЗК – Omnia mea mecum porto, как говорили древние предки, может наши, а может и не наши, а каких-нибудь итальянцев-макаронников, все свое ношу с собой. Действительно, в части практически не оставалось личного имущества, если только у кого-нибудь что-то припрятано в машине, а это уже вряд ли. Бегали по сугробам, зарывались в эти самые сугробы, маскируясь от воображаемого противника, выставив ствол автомата в сторону ближайших сосен кричали тра-та-та, имитируя стрельбу. Это называлось изучением тактики ведения боя на местности и командованием очень приветствовалось. Как же! Теперь мы становились знающими, обстрелянными боевыми волками!

В расположение возвращались мокрыми и усталыми. Хорошо, если работала сушилка, а, если нет, то сушить шинели в казарме было сущим мучением. Во-первых сохли по несколько суток, во-вторых мокрый материал пах неприятно. Но никуда не денешься.

Противогазы. Бегая по лесу, а иногда и при выезде на машинах поступала вводная: «Внимание! Газы!»

Следовало немедленно освободить руки и за сорок пять секунд натянуть противогаз и затем, надвинув шапку, устроиться в своем уже обжитом сугробе. Хотя холодная резина студила голову, но это было еще полбеды. «Беда подступала, как слезы к глазам», – как поется в старой песне. Беда приходила вместе с командой «Внимание! Общевойсковой Защитный Комплект надеть! Газы!».

После этой команды следовало бы предаться грусти, но грустить было совершенно некогда. Следовало тут же, не теряя ни минуты времени сбросить ОЗК с себя, развернуть комплект и облачиться в него, надевая сначала плащ, сапоги, противогаз, рукавицы, капюшон, и, будучи закутанным во все это хозяйство, как в кокон шелкопряда, вытянуться по стойке смирно.

Времени должно было уйти минимум, не помню точно, но всего минуты две или три, если надевать только плащ, если надевать все по полному комплекту, то дается четыре с половиной минуты. В случае, когда необходимые минуты истекали, а кто-то из курсантов оказывался неукомплектованным, приходилось всю процедуру повторять. Когда весь взвод заворачивался в комплект достаточно оперативно и лишь одному-двум ребятам своевременно укомплектоваться все же не удавалось, приходилось проводить индивидуальные занятия, причем уже в личное время после ужина или иногда после отбоя.

Когда весь взвод был тщательно упакован в прорезиненную ткань и стоял вытянувшись, как Останкинская телебашня, наступал самый трагический момент. Это был небольшой марш бросок по пересеченной местности в условиях максимальной загазованности. Бежать два-три километра по заснеженной тропинке, будучи завернутым в резину наподобие не прожаренной шавермы, с головой в противогазе, с автоматом, колотящим в спину, словно вождь племени тумбу-юмбу, созывающий племя на большой праздничный ужин, удовольствие не из самых приятных.

Когда поступала команда: «Стой! Противогазы снять!», взвод стоял уже с большим трудом. Не верилось, что ноги могут подниматься, а голова поворачиваться. Сдергивали с себя противогазы и смотрели друг на друга, друг друга же не узнавая. Всклокоченные волосы, мокрые и торчащие во все стороны, красные, нет алые, нет пунцовые физиономии, вытаращенные глаза, полуоткрытые рты, хриплое дыхание и согнутые фигуры, – все это скорее напоминало некую кучу свежевыловленных раков, чем активных бойцов советской армии.

Но недаром уже столетия твердят про голь и про способность последней проявлять фантазию при определенной необходимости. Народ у нас грамотный, к нам в учебку меньше, чем с десятью классами не брали, а современному десятикласснику разобраться с устройством противогаза, а затем вытащить небольшую резиночку, которая является противогазным клапаном, это как два пальца об асфальт. И на следующих занятиях взвод выглядел после кросса великолепно.

Пробежали, выстроились, не спеша сняли противогазы и ОЗК, тщательно и качественно все свернули и убрали и опять приняли стойку смирно. Сержант сиял, как новые Жигули в солнечную погоду. С отличнейшим настроением все вернулись в казарму.

Молодого сержантика, который прослужил всего на полгода больше нас провести таким образом не составило никакого труда. Но не тут то было с заместителем командира взвода сержантом Жоговым. Это был тертый калач, который еще до армии прошел и огонь, и воду, и комбинат цветных металлов. И служить-то ему оставалось всего-ничего и поверить, что взвод, который был полудохлым от кросса на прошлой неделе вдруг переродился и на этой неделе скачет зайцами после такого же кросса, он физически не мог. Назавтра без всяких яких, без оповещений и объявлений, сразу после завтрака нас построили перед расположением с полной выкладкой и повели за территорию части на химтренировку.