От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V

Тележка жалобно дзинкнула, вырываясь из вдруг ослабевших рук вампира. Он почувствовал соблазнительный аромат крови… большого количества крови. Тед оперся на дверь и заглянул в комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, это фантастическая картина на стене: появляющиеся красные брызги сливались в причудливые узор.

— Кровь… кровище… кровушка… кровиночка… — зашептал портье. У Теда подкосились ноги, он вполз в номер, но пока ещё хорошо помнил о договоре с богиней смерти.

— Пи-ить… пи-и-и-ить, — словно измученный солнцем пустыни, зашептал вампир.

Рядом раздался стон. Портье встал в охотничью стойку. Осмотрелся.

— Кто здесь?!

— Ты прострелил мне руку! Идиот!

Боль и странное поведение портье привели мистера Скиннера в чувство. Словно впервые он увидел номер, в котором провел столько лет. Остро захотелось жить. И не просто жить — выйти отсюда, вдохнуть свежий воздух, ощутить капли дождя на лице, и отомстить тому ублюдку, которому служил все эти годы…

Тед уж было плюнул на послышавшиеся оскорбления, приписав их галлюцинациям от кровяного голодания, и пополз к карминовой стене, но вдруг наткнулся на что-то невидимое.

— Идиот! Смотри куда ползешь! У-у-у-у-у, — застонал кто-то и, что есть силы, пнул портье по заду. — Какого черта ты так дверь дергаешь? Плавненько надо было… плавненько.

От удара вампир подлетел к самой кровати. Потирая пятую нетопырскую точку, Теодор поднялся, упер руки в бока, аки базарная баба, и возмутился:

— Чего это? Эй, ты чего прячешься?! Ты кто такой? Что тебе нужно?

— Пошел ты! Аптечку мне принеси! — огрызнулся мистер Скиннер.

Теодор, нахватавшийся за день всякой книжной премудрости, почувствовал себя едва не экзорцистом и важно заходил вдоль кровати.

— Дух нечистый, сначала покажись, а потом и будем разговоры вести…

Портье не окончил мысль. Напротив него поднялись белая рубашка и брюки. Из-под штанины торчали белые носки. Правый рукав рубахи постепенно окрашивался алым. Вампир снова учуял кровь и зачмокал, как младенец во сне.

— Ой, у вас кровь, — невинно хлопая ресницами, произнес портье.

— Конечно кровь! Идиот! Ты стрелял в меня!

Рубашка и брюки подошли к двери. Телефонный шнур самостоятельно отвязался сначала от ружья, потом от дверной ручки. Обмотался вокруг правого рукава. Рукав погрозил узлом озадаченному вампиру.

— Что? — удивился Теодор.

— Помоги перевязать, — последовал надрывный ответ. — Ты идиот, мне правую руку прострелил. Надейся на дурака…

— Мистер Скиннер? — вспомнив имя постояльца, уточнил портье. — Что за работенка-то у портье? Одна вызывает, чтобы я наблюдал за конвульсиями ее вздернутого тела, другой заказывает ужин, а сам стреляться вздумал! И для чего это вам?

— Не твое идиотское дело! — хозяин рубашки, брюк и белых носков был взбешен. Постигшая в очередной раз неудача казалась насмешкой над ожившим разумом. — Помоги перевязать, я сказал! Ты хочешь, чтобы я истек кровью?

— Это было бы вкусно, — чавкнул портье.

— Что?

— Эмм, грустно. Это было бы грустно.

Теодор, как скромница посеменил к раненому. Дрожащими руками потянулся к окровавленному рукаву. Вцепился в ткань.

— У меня там кастрюлька у двери валяется. Наберите мне в нее вашей кровушки, а я через два дня отведаю. Я хоть и вампир, — портье заговорил тихим писклявым голосом, закатил глаза и припал носом к ране, — так ведь пост у меня. Не ем никого, не пью…

Кровавое вожделение у вампира пропало, как только его виска коснулось теплое дуло ружья.

— Понял, понял, — засмеялся портье. — Кастрюлька это много…

— Врача мне приведи…

— Тогда стаканчик?

Дуло ружья замаячило перед носом вампира.

Тед зажмурился, но продолжил:

— Может рюмочка? Ну что вам жалко, что ли?

Бах!

Из двадцать пятого номера выбежал портье с дыркой в голове.

— Ха! — усмехнулся Теодор в открытую дверь. — А белые носочки, сударь — право моветон!

Раздался ещё один выстрел.

Мистер Скиннер перезарядил ружье, выглянул в коридор. Портье и след простыл.

— Вампир, — пробормотал мужчина, — подумать только, вампир! — и расхохотался диким безумным смехом. — Так, мне нужен врач…

Правда, хирург или психиатр, мистер Скиннер пока не определил.

Бэлла отменно провела вечер в спа-салоне. Когда ей предложили прийти аж в семь вечера, она сначала чуть было не поскандалила, но потом сообразила, что, вернувшись, как раз застанет своего ненаглядного Тедди уже на рабочем месте. Несколько утренних часов, проведенных в бесплодных поисках возлюбленного, так вымотали блондинку, что она проспала почти до обеда, и снова мотаться по отелю в надежде обнаружить тайное укрытие Теодора, ей совсем не улыбалось. А потом выяснилось, что в салоне по вечерам функционирует очень уютный бар с приятной музыкой, где клиенты могут отдохнуть в промежутках между процедурами, и Бэлла отдала должное нескольким произведениям искусства очень симпатичного молодого бармена, который, увы, больше глазел на какую-то вульгарную шатенку из обслуги. В общем, в "Хостел-Люкс" девушка вернулась в начале одиннадцатого вечера, слегка навеселе и с единственным желанием поскорее воссоединиться со своим ненаглядным вампирчиком.