От Рима до Милана. Прогулки по Северной Италии

В наше время, хотя колоннада до сих пор используется паломниками, можно сесть в вагончик фуникулера у подножия горы и подняться на вершину. Отсюда открывается потрясающий вид, мне кажется, лучший из всех, что я видел. Я смотрел отсюда на север — на Бергамо и на Альпы, смотрел и в другом направлении, и передо мной была долина реки По. Повернувшись на запад, я видел Виа Эмилия, прямую как стрела, хорошо просматривались предгорья Апеннин. Дымные пятна на севере обозначали города Ломбардии, на востоке земля тонула в жарком мареве — там раскинулось Адриатическое море, на берегу которого лежала Равенна.

Над высоким алтарем церкви находится знаменитое изображение Мадонны. Принес его в Средние века паломник из Константинополя. Предположительно, это византийская икона, хотя вся она покрыта серебром и виден только темный овал лица. В церкви, когда я туда вошел, перед алтарем стояли несколько коленопреклоненных паломников со свечами. К ним вышел молодой священник с копией иконы, которую паломники целовали. Я заметил, что священник был человеком современным и радеющим о гигиене: каждый поцелуй он вытирал полотенцем, а потом предлагал икону следующему паломнику.

Глава шестая. Римини и Равенна

Римини. — Храм Малатеста. — Человек, которого послали в ад. — Переход через Рубикон. — Равенна и ее возрождение. — Могила Галлы Плачидии. — Мозаики. — Падение Рима. — Феррара и род Эсте. — Первые английские студенты. — Ренессансное космическое путешествие. — Где похоронена Лукреция Борджиа.

1

Хотя я не считаю себя человеком, который сочувствует и прощает больше, чем другие люди, иногда испытываю симпатию к историческим злодеям. Просто сомневаюсь, а были ли они действительно такими ужасными, какими их описывают биографы, хотя узнать это доподлинно теперь уже невозможно. «Люди прежних веков — это проблемы, которые мы пытаемся решить», — писал Грегоровиус. Слова эти являются вариантом вольтеровского высказывания: «История, в конце концов, это не что иное, как собрание трюков, которые мы разыгрываем с мертвецами». В добром расположении духа я приблизился к городу, связанному с человеком, которого, как я полагаю, большинство людей зачислят в десятку худших людей, которые когда-либо жили на земле. Это — Сигизмундо Малатеста Римини. Он вызвал яростную ненависть папы Пия II, человека во всех отношениях доброго и терпеливого. До сих пор помнят, как Пий II публично объявил, что отправляет его в ад, и сжег чучело правителя Римини.

Приехав туда (Римини находится в семидесяти милях к востоку от Болоньи), я прежде всего захотел взглянуть на Адриатику, а потому отправился на пляж. Вместо спокойного тихого моря с одним-двумя парусами я увидел двенадцать миль пляжа, покрытого телами жарящихся на солнце людей. Кто-то лежал на песке, кто-то развалился в шезлонге. Большинство загорающих были гостями из северных европейских стран, но, прислушавшись к голосам, я определил, что добрую половину составляли немцы. Некогда такой пустынный, Римини сейчас — главный город для желающих позагорать. В вестибюле гостиницы я стал свидетелем встречи двух английских друзей, один из которых еще утром завтракал в Лондоне.

Не требуется много времени, чтобы распознать: Римини, как и человек, чье имя с ним неразрывно связано, имеет двойную натуру. Есть Римини отдыхающих, раскинувший на побережье полосатые зонты и выстроивший огромные отели, но отойдите от берега на две мили, и вы увидите спокойный средневековый Римини. Этот город сохранил следы воздушных налетов последней войны. В этом Римини Виа Эмилия встречается с Виа Фламиния — Фламиниевой дорогой, где триумфальная арка Августа стоит возле древнеримского моста, им пользуются до сих пор; где в тени древнего замка раскинулся оживленный средневековый рынок. Посреди дороги есть очаровательный маленький храм, вернее, усыпальница, полная цветов. Она стоит на том самом месте, где мул святого Антония Падуанского преклонил колени, когда мимо него пронесли крест. Величайшее зрелище, хотя это совершенно необычная христианская церковь, воздвигнутая Сигизмундо в честь святого Франциска: на самом деле он хотел прославить и в последующем приготовить место для погребения женщины, которую любил и которой изменял, ничуть не пытаясь этого скрыть. Звали ее Изотта дели Атти. На самом деле это — храм Изотты. Сплетенные инициалы — его и ее — можно увидеть повсюду, а христианских эмблем что-то не заметно.