От Рима до Милана. Прогулки по Северной Италии

Художник женился на юной девушке. Он заботился о ее внешности. „Ему нравилось, когда она надевала красивую шляпу и ходила в ней дома или на улице, — пишет Вазари, — говорят, он часто сам ее наряжал“. Я припомнил, что читал когда-то очаровательный рассказ Мориса Хьюлетта в его книге „Раскопки в Тоскане“. Там пришедший невовремя гость помешал Перуджино: он в тот момент в саду причесывал жену. Спустя некоторое время я перечитал рассказ и снова нашел его занимательным и изящным, тем более что написан он на языке галантной прозы, в наши дни вышедшей из моды.

Мне показали дом в Перудже, где жил старый мастер с юной женой. Подлинная обстановка, однако, не сохранилась. Ассоциации с тем временем навевает разве что красивое угловое здание с арочным входом и стрельчатыми окнами из красного мрамора. Здесь — говорят — была его студия. Еще больший интерес вызывает нефункционирующая ныне церковь Святого Севера. Я захотел войти, но дверь оказалась заперта. Как всегда, нашлась старая женщина с ключами. Внутри я увидел фреску с двумя рядами святых, верхний ряд был написан Рафаэлем. В то время ему было двадцать два года, и он являлся учеником Перуджино. Спустя годы после кончины Рафаэля старый мастер — ему в то время было более семидесяти — добавил нижний ряд. Интересно, есть ли еще где-нибудь такая картина, в которой соединился бы мощный рассвет великого ученика и неуверенный закат его учителя.

Беренсон написал о Перуджино: „Он чувствовал красоту женщин, очарование молодых людей и достоинство стариков, никто ни до него, ни после с ним не сравнится“. Затем он охарактеризовал некоторых женщин Перуджино: „Высокие, тонкие, золотоволосые, изящные — настоящие шекспировские героини. Во всех изображенных им людях чувствуется святая отстраненность, нетронутая чистота“.

Приятно читать панегирик умбрийскому мастеру после уничижительного отзыва Вазари. А если вам захочется увидеть „настоящих шекспировских героинь“, ступайте в Национальную галерею Умбрии, что находится в палаццо деи Приори. Кто бы в суровом XV столетии поверил, что кисть Перуджино окажется сильнее меча Бальони и что Пинтуриккьо однажды въедет во Дворец приоров?

Картинная галерея хорошо освещена и оформлена, здесь создано приятное настроение, подходящее для нежных работ этой школы, которая вместе с Евангелием — по словам святого Франциска — самый долговечный продукт Умбрии. Я отдал дань восхищения многим героиням Перуджино, столь похожим на прекрасных шекспировских героинь. Некоторые, впрочем, чуть набожнее Розалинды и не так пышут здоровьем, как Порция. Написаны они на фоне прекрасных умбрийских пейзажей, я узнал местные скалы и деревья. Каждый такой пейзаж можно было бы оценивать как отдельное произведение. Удивительно, что в картинах так много спокойствия, и это в то время, когда Флоренция непрерывно сражалась с Перуджей. Художник умел уходить в свой идеальный мир, туда не доносился шум сражений, там не было убийств. В благоговейной тишине раздавалась лишь небесная музыка. На протяжении всей жизни Перуджино город терроризировали Одди и Бальони. [102]Убийства следовали одно за другим, папские легаты бежали из города, опасаясь, что их там растерзают. Сельские дома разоряли и сжигали. Перуджа была подлинным примером „Дурного правления“, которое изобразил Синьорелли на фреске в Сиене. Во Флоренции вряд ли дело обстояло лучше. Во времена Перуджино Карл VIII завоевал Италию; из Флоренции изгнали Медичи; позднее Людовик XII захватил Милан и выгнал Лодовико Сфорца. Почти в это же время Лев X положил конец тирании Бальони: он выслал главу семейства в Рим и там казнил его. Как же счастлив был Перуджино: он всегда мог укрыться в волшебном мире, где, слегка улыбаясь, Мадонна слушает песни ангелов.