От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии

Снаружи старая церковь казалась в полной сохранности, блестели на солнце ее купола, однако это была лишь оболочка. В нефе зияли огромные дыры, и в них запросто сложно было свалиться. Раньше там были захоронения. Останки перенесли на современное кладбище рядом с церковью. Крестьяне пришли на ярмарку с букетами цветов и свечами и оставили их на кладбище. Каждая могила здесь словно маленький дом, под собственной крышей. Везде висят обрамленные фотографии покойных. И я стал свидетелем странного и трогательного зрелища, такого древнего и языческого: люди зажигали на могилах маленькие масляные лампы и оставляли посвящения духам покойных.

Постепенно я спустился к Ионическому морю. Долина слепила глаза, и жара достигла апогея. К Мессинскому проливу идет длинная дорога, она огибает южную оконечность Италии и выходит к восточному берегу Таранто. Почти постоянно бежит рядом с морем, либо не далее чем в нескольких сотнях ярдов от него. Все мы читаем о сотнях пустых пляжей с золотым песком. Они лишь ждут, когда их откроют и сделают новой итальянской Ривьерой. Верно то, что пляжей здесь сотни, однако песок не всегда золотой, чаще он серовато-голубой — малоприятный вулканический цвет. В него вклиниваются участки с идеальным песком, правда, на каждый такой участок заявляет свои права ближайший город, объявляя его своим «лидо», [59]

даже если там нет ничего, кроме деревянной лачуги. Возможно, недалек тот день, когда все эти места станут популярными морскими курортами, но, пока это произойдет, надо помолиться доброй фее — «Касса дель Меццоджорно», — чтобы она убрала железную дорогу, идущую между шоссе и морем.

Я несколько раз проехал по дороге, разыскивая место, где некогда стоял Сибарис. Нашел речку Крати, несколько раз прошелся по мосту. Посмотрел на почти пересохший, забитый камнями горный ручей. Как и все такие ручьи, речка Крати, должно быть, несколько раз меняла свое русло с тех пор, как Сибарис прекратил свое существование. Поэтому найти исчезнувший город чрезвычайно труд, но. Я с удивлением наткнулся на поселение из красного кирпича, названное Фурио. Это — современное имя исчезнувшего города Фурии, где Геродот писал свой исторический труд и где, как говорят, он умер. Сейчас здесь широкая равнина с изнывающими от жары пшеничными и табачными полями, а в некотором отдалении, за дюнами, сверкает море.

Греку, жившему за 600 лет до новой эры, невозможно было бы представить, что придет день, когда человек будет ходить туда и обратно в поисках Сибариса. Будет расспрашивать возчиков, а они, вместо ответа, лишь покачают головой и продолжат свой путь. Задаст вопрос одинокому крестьянину на табачном поле, а тот только недоуменно разведет руками. Я подъехал к фермерскому дому. На призывы откликнулась женщина. Она появилась на площадке наружной каменной лестницы, однако я не понял ничего из того, что она мне ответила. Кажется, она отреагировала на слово «Сибарис» и махнула рукой в сторону грязной дороги, ведущей к морю. Проехал по ней около мили, но пришел в отчаяние и сдался.

Ну и судьба у Сибариса! Самые мрачные предсказания Исайи и Иеремии, говорившие об исчезновении больших городов, исполнились здесь в полной мере. Кажется, пророки не делали исключения для ящериц и даже драконов, однако в долине Сибариса абсолютно ничто не указывает на то, что некогда здесь стоял большой и красивый город. От Сибариса не осталось ничего, кроме названия. Оно существует во всех европейских языках, слово «сибарит» (в английском и французском языках «Sybarite»; в итальянском и испанском — «Sibarita», а в немецком — «Sybarit»).

История о сибаритах, которая нравится мне больше всего рассказана Афинеем. Сибариты-конники, числом пять тысяч, носили поверх панцирей оранжевые мантии, а их лошади умели танцевать под музыку. Узнав об этом, хитроумные кротонцы побросали оружие и во время сражения заиграли на флейтах. В результате лошади сибаритов, вместо того чтобы идти вперед, грациозно затанцевали. Противник окружил всадников и, ссадив их с лошадей, быстро с ними расправился. Афиней рассказывает и о любви сибаритов к удовольствиям: «Некоторые дороги, что вели к виллам, с начала и до конца были укрыты шелковыми покрывалами. У очень многих жителей имелись подвалы вблизи моря. Вино туда доставлялось по каналам. Часть вина вывозили, часть доставляли в город на кораблях. Сибариты устраивали пиры и венчали золотыми коронами тех, кто делал это с особой пышностью. На публичных мероприятиях произносили имена благотворителей. Подчеркивался не только вклад в благосостояние города, но и великолепие их пиров. В этих случаях даже короновали поваров, готовивших изысканные блюда. У сибаритов были ванны с горячими парами. Они первыми ввели в обиход ночные вазы, использовавшиеся участниками пиров непосредственно на месте». (Этот обычай возобновили сибариты XVIII века. Много лет назад покойный герцог Аргайл показал мне такой горшок за экраном у подоконника в столовой комнате замка Инверари.)