От руин Карфагена до вершин Атласа

Вообще русско-турецкие отношения до сих пор волнуют алжирцев. Ведь Алжир три столетия был в составе Османской империи, враждовавшей с Россией. Поэтому вполне объяснимы, хоть и кажутся нам странными, задаваемые иногда в Алжире вопросы о том, «сохранились ли документы о русской экспансии в Средиземноморье» или о «постоянном противоборстве России с государствами ислама — Турцией и Ираном». Могут и совсем уж неожиданно спросить о том, способны ли мы объективно оценить «выдающуюся личность Бату-хана» (Батыя!) и вообще роль Золотой Орды, позицию которой в отношении России ряд алжирских историков рассматривает как якобы извечное противостояние ислама и христианства.

Таким образом, автор весьма далек от идеализации наших отношений с Алжиром. Всякое было меж нами, особенно когда алжирцы помогали туркам (а они должны были это делать как вассалы султана). Но даже тогда между нашими странами существовали отношения и другого рода. В частности, получив по договору 1720 г. право свободной торговли на подвластных Стамбулу территориях, русские корабли стали заходить в алжирские гавани и осуществлять перевозку грузов и пассажиров между Алжиром и главным египетским портом Александрией.

Россия долгое время не признавала захват Алжира Францией в 1830 г. Симпатии русского общественного мнения были на стороне алжирцев, героически сопротивлявшихся под руководством эмира Абд аль-Кадира. Это сопротивление было с симпатией отображено полковником генерального штаба М. И. Богдановичем в его книге «Алжирия в новейшее время», вышедшей в Санкт-Петербурге в 1849 г. А когда впоследствии Абд аль-Кадир, уже находясь в изгнании в Дамаске, содействовал спасению 10 тысяч христиан во время резни 1860 г., русское правительство наградило его орденом Белого Орла, подчеркнув тем самым дружественность позиции России в отношении национального героя Алжира. Характерно, что это было сделано уже после того, как Россия, потерпев неудачу в Крымской войне, вынуждена была де-факто признать захват Алжира Францией и открыть в 1859 году свое вице-консульство в городе Алжир.

Кстати, французы это не очень приветствовали, закрыв консульство в 1862 г. Оно возобновило свою деятельность только через 22 года.

Трудно даже перечислить всех известных русских людей, посетивших Алжир только в прошлом веке. Среди них — крупный естествоиспытатель Э. И. Эйхвальд, знаменитый путешественник и ученый-медик А. А. Рафалович, признанный в мире географ, геолог п дипломат П. А. Чихачев, профессор академии генерального штаба А. И. Беренс, капитан генерального штаба (впоследствии — генерал и военный министр) А. Н. Куропаткин. Это лишь те, кто оставил письменные свидетельства о своих поездках, являющиеся ценными источниками сведений об Алжире колониальной эпохи. Несомненно, столь же важным свидетельством и человеческим документом являются небольшие по объему заметки об Алжире выдающегося советского ученого академика Н. И. Вавилова, посетившего Алжир летом 1926 г.

Следовательно, наше знакомство с Алжиром началось не вчера. Но сегодня его нужно продолжать, делая глубже, интереснее, всестороннее. Что нужно для этого? Прежде всего отыскать в жизни алжирского народа то, что для нас ново, что еще не рассказано и не описано.

Для меня Алжир — это прежде всего алжирцы, с которыми довелось встречаться.

Я помню скромного, сдержанного Мухаммеда Хамисти, возглавлявшего алжирскую делегацию на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве 1957 г. Впоследствии он стал первым министром иностранных дел независимого Алжира. Вспоминаю энергичного, собранного Джамаля Хоху — руководителя делегации Алжира на Всемирном форуме молодежи в Москве в 1961 г. Он потом тоже стал министром. Режиссер Мустафа Катеб, художник Башир Йеллес, поэт Яхья аль-Вахрани (Жан Сенак), писатели Мулуд Маммери и Тахар Ваттар, дипломаты и министры Омар Уседдик, Реда Малек и Лаяши Якер, историки Махмуд Буайяд и Тауфик аль-Мадани… Эти и многие другие имена видных алжирцев, знаменитых не только у себя на родине, но и за ее пределами, приходят на память. Только среди учившихся в Москве в 50–60-е годы алжирских студентов мне известны трое, один из которых стал директором самого большого в Алжире госпиталя, другой — руководителем национальной авиакомпании, третий — секретарем ЦК правящей партии Фронт национального освобождения (ФИО) по вопросам образования и культуры. Я уже не говорю о многочисленных алжирских историках, социологах, экономистах, журналистах, с которыми приходилось встречаться чаще всего.

Все эти люди разные по возрасту, положению, склонностям и талантам, политическим симпатиям и жизненному пути. Но, разговаривая с каждым из них, я всегда ощущал живой интерес к нашей стране, понимание ее роли в мире, благодарность за ту помощь, которую мы оказывали алжирцам. Но ничуть не менее чувствовались в них гордость за свою страну и народ, особая чуткость к национальному достоинству и самобытности своей родины.