От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918

Зимой в Собрании обедали и ужинали лишь желающие, каждый отдельно. Два раза в месяц – общий товарищеский обед. Меню обеда обыкновенное, только добавлялись общая водка и закуска и цена товарищеского обеда 40 копеек. Семейные вечера назначались через субботу, начинались в девять пополудни и кончались в два часа ночи. Несмотря на вполне соответствующую обстановку, вечера проходили без настоящего оживления, танцы шли вяло. Офицеры сетовали, что не только городские дамы, но и свои часто не приходят, ссылаясь на скуку. Но и тут мы скоро договорились. Я им откровенно высказал:

– Как вы хотите, чтобы к вам приезжали гости, когда вы, хозяева, только и думаете, как бы засесть за карты, а на гостей не обращаете внимания. Мало пригласить гостей, надо их и занять. Ведь кадетами и юнкерами вы все танцуете, а как надели эполеты, так и забыли танцы. Попробуйте быть настоящими хозяевами и сами увидите, что все получится.

Постепенно вся молодежь, а за ними и старшие офицеры, перешли от карт в танцевальный зал, танцы привились, число гостей все прибывало, и, наконец, к нам стали приезжать и из других городов – Петрокова и Ивангорода, танцевало до 80 пар, нашлись хорошие дирижеры.

Ежегодно в Собрании устраивалась елка и встреча Нового года. Елка устраивалась на третий день Рождества, за деревом ездил фельдфебель нестроевой роты, которой сам выбирал дерево, соответствовавшее вышине зала, правильной формы и, уплатив за него леснику, сам спиливал и привозил в собрание. В украшении елки принимали участие не только офицеры, но и дамы.

Украшения и подарки из года в год выписывались из Петербурга со склада игрушек Дойникова. Фирма Дойникова удивительно внимательно и добросовестно относилась к нашему заказу. За цену на круг один рубль за каждую игрушку она подбирала все виды для мальчиков и для девочек, и такого качества, что в отдельности нельзя было приобрести у них же подобные за двойную и даже тройную цену. Мало того, в виде презента от себя присылали весь заказ поездом большой скорости. Подарки получали все дети до четырнадцатилетнего возраста. По окончании празднества елку валили на пол и отдавали детям на разгромление.

Встреча Нового года начиналась с официального торжества. Все собирались в большом зале, подавалось шампанское, и когда часы били полночь, начальник гарнизона, поздравив всех с Новым годом, провозглашал здравие государю императору и прочие официальные тосты, затем вносились столы и все садились ужинать. После ужина общая мазурка, и в два часа под звуки марша расходились по домам.

Наладились также беседы и сообщения. Только одно зло трудно поддавалось искоренению. В полку издавна привились азартные игры, особенно среди старших офицеров, и именно таких, которые в остальном были в числе лучших, составляли как бы его ядро. Потихоньку играли даже и в полковом собрании, но уличить было трудно.

Долго я не решался затронуть карточный вопрос и поднял его лишь тогда, когда почувствовал, что уже овладел офицерами и могу с них все потребовать. Первый раз официально поднял его после одного из тактических занятий с руководителями, имен не называл, но все отлично знали, о ком говорю:

– Офицеры не дети, и потому я им не могу запретить игру в азартные игры, но как командир полка категорически воспрещаю азартную игру старших офицеров с младшими, особенно с подчиненными, и, если подобные случаи будут повторяться, буду вынужден предложить виновным оставить полк и отмечу это в аттестации.

На общем же собрании офицеров взял с них слово, что в полковом собрании азартной игры больше не будет. Офицеры дали слово и сдержали его.

Наступил май 1896 года, и 14 мая должно было состояться коронование государя императора Николая Александровича и императрицы Александры Федоровны. По случаю этого радостного торжества государю было угодно повелеть дать всем войскам трехдневный праздник.

Когда об этом было объявлено, все батальонные и ротные командиры пришли прямо в ужас и обратились ко мне с вопросом: как быть, какие принять меры, чтобы не произошло каких-либо излишеств, что уже в обычные праздники, особенно Рождества и Пасхи, бывает трудно сдерживать людей, а тут можно будет всего ожидать?

Такой мрачный взгляд меня крайне удивил, такое недоверие к людям и к самим себе!

– Неужели же, господа, мы являемся полком штрафованых, необузданных людей? Я этого совершенно не допускаю, во всяком случае, воля государя должна быть исполнена. Государь повелел дать людям трехдневный праздник, и они его получат, а какие принять меры ввиду ваших опасений, я сам укажу. Вас же прошу обсудить программу праздника и гуляния, которые мы предложим людям на второй день.

На следующее же утро я подъехал к помещению 1-го батальона и приказал дневальному у ворот, что командир полка требует к себе всех людей, выходить в чем есть. Поздоровавшись с людьми, объявил им о предстоящем короновании Их Величеств и спросил:

– Может ли кто из вас объяснить, почему наш царь называется помазанником Божиим?

Оказалось, что многие это разумели.