От счастья не уйти и от судьбы не скрыться

Говорят, Боги не могли простить того, что сделал оборотень и наложили табу на возможность рождения ребенка между нимфами и оборотнями и устроили распри между этими видами, чтобы раз и навсегда исключить возможность повторения этой трагедии.

История закончилась, все молча продолжали сидеть у костра, и следить за игрой пламени в нем. У меня из глаз, не останавливаясь, текли слезы.

Заметив, мое состояние, Изольда, невеста Тристана, что сидела ближе всех ко мне решила меня подбодрить: «Ты чего? Это же все лишь сказка, придуманная история. Экая ты впечатлительная, а так по тебе и не скажешь».

Она еще что-то продолжала говорить, но я ничего не слышала, подошла совсем близко к костру, села перед ним на колени, посмотрела наверх на промелькнувшую за облаками луну и запела. Я знала ту песню, что пела нимфа перед смертью.

Яркий солнца первый лучик пробежался по листве,

Трав высоких тихий шелест раздается в тишине,

Дух Лесной свои владения облетает не спеша

Побуждает лес он дивный пробуждаться ото сна.

Медленно бредет по лесу чудной красоты дитя.

Имя ей Лесная Нимфа, здесь живет в глуши она.

Золотистым водопадом струятся локоны до пят

И голосок её хрустальный сулит вам ключ от Рая Врат.

Она и лес всегда едины, живут и дышат как одно

И не было на свете чуда, что разлучить бы их могло.

Но вот, однажды, волей рока ворвался в лес тот парень молодой

Он ранен был серьезно в битве, уйти готов был на покой.

Но нимфа сжалилась над бедным, у леса силы одолжа,

Она спасла его от смерти, а на себя всю боль взяла.

А путник тот был принцем статным, увидел нимфу у ручья

И навсегда в неё влюбился, ответные в ней чувства пробудя.

И вместе жили Принц и Нимфа, и не было счастливее их

И улыбались беззаботно лесные жители, смотря на них.

Но вот пришла пора правителю вернуться на трон законный свой

И чтобы никогда не расставаться, забрал лесную нимфу он с собой.

И долго в полдень тот прощалась нимфа с лесом,

Просила подождать её чуток,

Клялась, что будет навещать все время,

Но от незнания был тот порок.

Ни разу больше не шагнула нимфа к лесу,

Ни разу голосок её не радовал Богов

И лес увял, зачах, но все ж не сдавался

Её он ждет на протяжении веков.

Когда я закончила петь, и последняя влажная дорожка исчезла с моей щеки, вокруг воцарилась странная тишина.

Я медленно оглянулась и только сейчас до конца осознала, что сделала.

Откуда обычная девушка может знать песню нимфу? Ох, ну и дура же я впечатлительная!

Мое мысленное самобичевание прервал оглушительный гвалт аплодисментов.

Тристан, приподняв меня над землей, покружил пару раз и позвал: «Иза, Соль! (здесь кроме как сокращениями никто ни с кем не разговаривает, меня тут, кстати, Ринной кличут, а мне и нравится, необычно звучит) Ринну покрасить, нарядить, завтра у нас будет аншлаг!»

– Так, Ринна – о, это уже мне – Горло беречь! Да ты будешь звездой нашего шатра!

Вот таким образом, я стала главной солисткой нашего представления.

Вначале это была песня нимфы, потом я, кажется, вообще весь имеющийся репертуар перепела, кое-где новое сочиняла.

Волосы теперь у меня были красивого иссиня-черного цвета, а уж в цыганских одеяниях и вовсе никто бы меня прежней Марианной не назвал. Так что я полностью отдалась на волю судьбе и просто получала удовольствие.

В одном из городов, где мы были проездом, ко мне после выступления подошел представительного вида пожилой господин. Он дал мне визитную карточку местного оперного театра и пригласил выступать у него. Внутри сразу раздался тревожный колокольчик.

Какую-то цыганскую актрису без прослушиваний, очереди и кучи бумажной волокиты и сразу на сцену? Да так просто не бывает.

Вежливо сказав, что должна подумать и спросить мнения хозяина, я умчалась к Докарту.