Читаем От сессии до сессии полностью

НАМ РАССКАЗЫВАЛ ПРОФЕССОР

Убивать, конечно, должно,Если враг перед тобой.На курок нажать несложно.Вот и всё. он не живой.Ты убил. А это значит,Жизнь кому-то сохранил,Чья-та мама не заплачет,Потому что ты убил.Значит, кто-нибудь в июлеПод родной вернется кров.Это ты свинцовой пулейПодарил ему любовь.Как-то лекцию читая,Поглядел печально в залНаш профессор, вспоминаяСвою юность, рассказал.«После курсов краткосрочныхНас отправили на фронт.Едем, прыгая на кочках,До своих взводов и рот.Молодые лейтенанты.
Каждый тот еще храбрец.Нам еще бы аксельбантыИ на танцы во дворец.Шутим, курим папиросы.Небо. Солнце. Благодать.Скоро мы у БарбароссыБудем бороду щипать.Мы еще учились в школе.Нас на фронт не стали брать.Молоды еще мы. Что лиИ войны не увидать?Всё в мгновенье оборвалось,Словно лопнула струна,И свистело, и взрывалось…Вот и к нам пришла война.Вот и нас она настигла,Даже не предупредив…Неожиданно всё стихло.Есть убитые. Я жив.Вот он. Только что смеялся.А теперь он не живой.Круг кровавый расплывался
У него под головой.Не успел достать нагана.Даже и не закричал.И пускай была бы рана,А то сразу наповал.Хоть бы одного фашистаНа тот свет отправил он.Но нелепо, как-то быстроПулей вражеской сражен.И лежит себе в сторонке.Даже не повоевал.А напишут в похоронке,Что геройской смертью пал.Я шагаю вдоль колонны.Вот еще. А вот другой.Этот вот лежит зеленый,А не просто молодой.Он стоял в конце колонны,Нервно дергая затвор.Видно, кончились патроны.Озирался, словно вор.Почему же он не скрылся?
Почему не убежал?Я за кобуру схватилсяИ оружие достал.Прямо в голову я целил.Разделяли метры нас.Ну, а он смотрел, не верил,Что убьют его сейчас.Автомат упал на ногу,Он не ойкнул даже. НоРуки тянет понемногу,Как в замедленном кино.Я его глаза увидел.Отступил назад на шаг.Я его не ненавидел,Хоть и знал, что это враг.Почему-то захотелосьВзять его и отпустить.Ну, какая ж это смелость –Безоружного убить?Я нажал курок. Качнулся,Опустился он и лег.Изо лба его тянулся
Тонкий красный ручеек.Он совсем еще мальчишка.Уши тонкие торчатИ коротенькая стрижка,Словно стригся час назад.Я пошел. И тут прорвало.Думал, вылезут кишки.Ели всё же что попало,Даже с поля колоски».О своей войне профессорНикогда не вспоминалПочему же — интересно –Этот случай рассказал?У него же есть медали,Даже орден есть один…Мы же так и не узнали,Как он в мае брал Берлин.О своих друзьях по роте,О боях не вспоминал…Он рассказывал о ГётеИ стихи его читал.

ЛИТЕРАТУРА И ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

ПОСТНОВ Ю. С. Литературные очерки. — Новосибирск: Зап. — Сиб. кн. изд-во, 1985. — 224 с.: портр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее