От сессии до сессии

Вот тут-то и поступил сигнал от охраны, что женщины Иглесиас готовят прорыв магической защиты и побег. Что ж, бежать им позволили, намеренно создав пресловутую критическую ситуацию. Скрепя сердце, дон Теймур и донна София согласились на пари, оставив, впрочем, за собой право контролировать ситуацию в целом. Поэтому не далее как позавчера уважаемая матриарх, беседуя с правнучками, как бы случайно проговорилась о побеге ведьм, об их возможных планах мести, но тут же напомнила, что меня, беременную женщину, пугать нельзя, а потому лучше об услышанном помалкивать.

По поводу моих нервов, кстати, у девиц было своё мнение. Их мама, закалённая в земными реалиями, кинематографом и средствами массмедиа, могла бестрепетно вынести куда больше, чем среднестатистическая будущая мать здешнего мира. Тем не менее, волновать меня они сочли лишним. И уж тем более — подставлять под удар маму своей новой подруги. Нет, сами они не догадались, что Любаша может пострадать из-за сходства со мной, но когда я связалась с Соней — вмиг сообразили, что именно угрожает княгине Северной. И прямо с занятий отправили Неждану и Хорса в княжий терем, сторожить. А сами запустили поисковое заклинание, нащупали местоположение Даниэлы в Европейском квартале, убедились, что от русичей она пока далеко и выдохнули с облегчением. По-крайней мере, за безопасность Любавы можно было не волноваться. Она, кстати, так и не узнала, чего сумела избежать…

А ещё у девочек была договорённость с нашим Домовым. Помните, я рассказывала о чарах на входной двери, отсеивающих гостей по принципу «Друг — враг»? Так вот, это плетение стало не просто отваживать недоброжелателей, а побуждало их, не найдя входа в дом, кружить поблизости, с незаметно навешанным маячком-следилкой. Дурного человека лучше не отпускать просто так, а проследить и обезвредить. Потому-то и не составило труда найти опасную троицу.

Сумочка-ловушка давно была доработана и опробована на школьном полигоне. Внедрив одну из идей, «случайно» подброшенных дядей Георгом, девочки усовершенствовали иллюзию, сделав из неё своеобразный выход в иное измерение — фактически, сами не зная того, повторив модель зачарованного окна в моей тайной комнате. С той разницей, что окно выводило в определённое место; а вот куда выпадут из иллюзорной пропасти три ведьмы, никто не мог предугадать. Бесспорно было одно: пространство, что их притянет, будет той же, полуиллюзорной природы, что и материя самой ловушки. И, скорее всего, ведьминскую силу эти голубушки потеряют. Почему? Потому что ловушка так запрограммирована: прежде, чем вытолкнуть жертву за Грань, она обдерёт с неё магию, как шкурку. И её же вложит в перенос. Чем сильнее ведьма, тем дальше её закинет.

Так что не увидеть нам дамочек Иглесиас долго-предолго, возможно, никогда. И не сказать, чтобы кто-то им сочувствовал, в конце концов, что они заработали, то и получили. Пытались убить меня с ещё нерождёнными детьми, исподтишка изводили Глорию, чтобы Хорхе полностью перешёл к Даниэле, вытянули жизнь из двенадцати человек прислуги, чтобы создать резерв Силы для перемещения в Тардисбург… Хорошо ещё, несчастных вовремя обнаружили и спасли Тёмные рыцари! Вот и пусть себе бродят тенями по Граням. Недаром говорят, что задумавший месть роет две могилы — для обидчика и для себя.

***23.3

— Значит, вы поспорили, доны, да? Пари заключили?

Ещё недавно я бы кипела от возмущения. Как это, однако, по-Торресовски — решать проблемы чужими руками! Манипулировать!

А ещё — использовать детей в сомнительных и опасных экспериментах!

Впрочем, от взрыва эмоций удерживает меня одно обстоятельство. В сущности, на кону пресловутого пари — признание доном Теймуром своей неправоты и Магиной независимости, не больше, не меньше. Всё серьёзно. Всё по-взрослому.

Мой супруг, думающий, видимо, в унисон со мной, величаво расправляет плечи. В суровом взгляде — отблеск каминного пламени. Домашний очаг — лучшее место для родственных сборищ и объяснений а потому мы все здесь, в нашей большой кухне-столовой. Вроде и по-домашнему, и торжественно-парадно, ибо Дорогуша не пожалел усилий на праздничные скатерти, полировку мебели и полов. Старшие Торресы и сам Мага — в каких-то камзолах, здорово смахивающих на парадные мундиры, что тоже задаёт тон. Над камином сияет коллекция мечей и кинжалов, этак хищно-умиротворённо, точь-в-точь, как глаза моего супруга. Он удовлетворён. Наконец-то. Прямо сейчас «де факто» признаётся не только его независимый статус, но и нечто большее: право быть собой.

Поэтому вместо бурного возмущения лишь замечаю спокойно:

— Собственно, вы ничем не рисковали, дядя Георг. Я бы тоже не сомневалась, что девочки справятся.

Сгустившееся было напряжение взрывается восторженными воплями. Девчонки бросаются мне на шею. Вот что для них главное — родительское признание! Кажется, что даже Георг с затаённым облегчением переводит дух. Всё-таки бури с моей стороны он опасался. Он продолжает рассказ, а я…