От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Марло внёс большие изменения в английскую драму. До него здесь хаотически нагромождались кровавые события и вульгарные шутовские эпизоды. Он первым сделал попытку придать драме внутреннюю стройность и психологическое единство. Марло преобразовал стихотворную ткань драмы введением белого стиха, существовавшего до него лишь в зачаточном состоянии. Он начал более свободно, чем его предшественники, обращаться с ударными слогами: трохей, дактиль, трибрахий и спондей заменяют у него властвовавший у его предшественников ямб. Этим он приблизил трагедию к классической драме типа Сенеки, популярной тогда в английских университетах. Современников поражал мощный, полный аллитерационных повторов стих Марло, звучавший для елизаветинской эпохи свежо и необычно. Майкл Дрейтон назвал его вдохновение «прекрасным безумием, которое по праву и должно овладевать поэтом», чтобы он смог достичь таких высот. Здесь следует особо подчеркнуть, что елизаветинская драма буквально выросла из трагедий Сенеки, который был необычайно популярен в этот период европейской истории.

Марло, впитавший в себя традицию античного катарсиса, продолжил эту традицию и в сюжете о докторе Фаусте. Сенека, который и был необычайно популярен в эпоху Марло и Шекспира, сочиняя трагедии на традиционные сюжеты, разработанные еще Софоклом и Еврипидом и сохраняя общеизвестную последовательность событий, следовал нерушимой жанровой норме. Его бездейственные и безликие герои, этакие рупоры философии стоицизма, продолжали страдать в полную трагическую меру, а пышный риторический стиль лишь подчеркивал чрезмерность этих страданий. Вот эта самая пассионарность, пусть и немного остывшая к эпохе эллинизма, перешла по наследству к Марло и Шекспиру, двум величайшим драматургам эпохи Возрождения, один из которых так блистательно воплотил в своем творчестве образ чернокнижника Фауста.

Договор с дьяволом как знак целой эпохи

Независимость непосредственного опыта природы от авторитета традиции – основная тема мышления многих людей эпохи Возрождения. По этой причине Леонардо отказывался изучать латынь и, по его собственному признанию, брал уроки лишь у самой матушки Природы. На этих же позициях стояли все возможные прототипы Фауста: Парацельс, Ариппа фон Неттесгеймский и др. Если говорить об одном из них, о Парацельсе, например, то именно с этих близких Леонардо и многим другим ярким деятелям Возрождения позиций он ведет борьбу с традиционными медицинскими школами, а ученики его распространяют революционный порыв учителя на всю аристотелевскую философию. Такая установка открывала дорогу научному исследованию природы и способствовала обретению естествознанием независимости от авторитета традиции. Так закладывался конфликт между «знанием и верой», конфликт, который наиболее ярко даст знать о себе в одном из ключевых мифов западноевропейской культуры, в мифе о докторе Фаустусе, к возникновению которого Парацельс имеет самое непосредственное отношение.

Но конфликт между Природой и Верой в Бога – это один из основополагающих конфликтов той же самой западноевропейской культуры. Он дал знать о себе еще в ранней патристике, и был предметом жарких теологических споров, порождая бесчисленное количество ересей в христианском мире.

Парацельс, как фигура исключительная, вобрал в себя суть этого конфликта и стал его ярким выражением даже на уровне бытового поведения. И это тоже было одно из проявлений эпохи Ренессанса. Этот тип людей можно было бы определить как дух авантюризма. Авантюристами в ту достославную эпоху были все мало-мальски заметные личности. Здесь стоит вспомнить о Франсуа Вийоне, французском поэте эпохи Возрождения. Как и Парацельс, он получил хорошее образование, но это не помешало ему постоянно попадать в разные истории из-за своего неугомонного и в высшей степени бунтарского нрава. Вийон, как и Парацельс, постоянно общался с разным сбродом, не раз обвинялся в убийстве и даже был приговорен к повешению, но был помилован.

Знаменитый Кристофер Марло, один из первых создателей образа Фауста в мировом театре, современник Шекспира, смелый реформатор сцены, так же, как и Вийон, как Парацельс, был буквально одержим духом авантюризма. Считается, что он был тайным агентом английских спецслужб и в течение всей его бурной жизни выполнял различные сомнительные поручения, начиная еще со студенческой скамьи. Марло был зарезан в таверне Дептфорда 30 мая 1593 г. В последний день своей жизни Марло обедал в таверне с компанией подозрительных личностей: Инграмом Фризером, Николасом Скирсом и Робертом Пули. Есть основания считать, что эти люди были связаны с секретными службами. После между ними возникла ссора. Марло выхватил из рук Фризера кинжал и нанёс тому несколько ударов. Фризер пытался вырвать оружие из рук Марло, в потасовке кинжал вонзился над правым глазом Марло и прошёл прямо в мозг.