От солдата до генерала. Воспоминания о войне

Танковый полк, штаб дивизии и некоторые другие части, входящие в ее состав, дислоцировались в населенном пункте Баграм. Точнее, советский военный городок располагался рядом с афганским Баграмом, крупнейшей афганской военно-воздушной базой, куда с территории Советского Союза шла одна нитка трубопровода, по которой качали авиационный керосин.

Ограниченные возможности использования танковых частей и подразделений в горных условиях накладывали ограничения на выполняемые ими задачи.

В основном танки использовались в охранении мест постоянной дислокации, в выдвижных и стационарных постах вдоль дороги Кабул-Хайратон для охраны трубопровода и обеспечения прохождения автомобильных колонн, а также в замыкании колонн бронетехники при проведении дивизионных или армейских операций.

Вполне естественно, что за период прохождения службы в танковом полку мне пришлось принимать участие, в том или ином качестве, в выполнении перечисленных задач.

Осенью 1983 года переболел гепатитом, отлежав некоторое время в Баграмском инфекционном госпитале, а затем в госпитале в городе Кызл Арват (Туркмения). Вместо положенной реабилитации в одном из санаториев в Туркмении сбежал во «внеочередной отпуск» домой.

В марте 1984 года 285-й танковый полк был выведен из состава 108-й МСД и передислоцирован в город Термез (Узбекистан), а на его месте был сформирован 682-й мотострелковый полк (МСП), где я продолжил службу в должности зампотеха 1-го мотострелкового батальона (МСБ).

Для формирования МСП из Союза в Баграм были введены три мотострелковых батальона, два из которых имели на вооружении боевые машины пехоты БМП-2, а один — бронетранспортеры БТР-70.

Должен сказать, что, по моему мнению, мотострелковые части и матушка-пехота несли основную тяжесть ведения боевых действий и несли основные потери на протяжении всего периода пребывания Советских войск в Афганистане.

Возрастной состав офицеров-танкистов и пехоты очень сильно отличался друг от друга. Если в управлении танкового батальона я был самым молодым, то в МСБ старше меня оказался только командир миномётной батареи, а ровесником — начальник связи батальона. Кроме того, я оказался единственным майором (присвоили звание еще в танковом полку) в батальоне. Командир батальона, заместитель командира по политической части и начальник штаба батальона — капитаны, командиры 1-й и 2-й рот — лейтенанты, 3-й — капитан. Не было ни одного командира взвода в звании старшего лейтенанта — все лейтенанты, отслужившие по одному году после окончания училищ.

Помню, как эти молодые ребята буквально через две недели после прибытия в Баграм обсуждали вопрос о том, как же будет происходить их замена через два года, что же весь командный состав батальона заменится одновременно?

Очень жалко, что абсолютному большинству из них не пришлось дожить до своей замены.

В апреле 1984 года началась очередная Паннджерская операция.

Во главе армейской колонны в Паннджерское ущелье входил 682-й МСП со средствами усиления, 1-й батальон был в голове колонны полка.

В принципе, никакого сопротивления продвижению громадного количества бронетанковой и автомобильной техники по Паннджерскому ущелью не оказывалось.

Основные потери несли от очень большого числа противопехотных мин. В прямом смысле слова, любой шаг в сторону от разминированной саперами дороги был весьма опасен. Хотя противопехотные мины типа ПМН-3 сконструированы таким образом, чтобы вывести солдата из строя, а не убить его, в случае создания минного фугаса с использованием дополнительной взрывчатки, подрыв на нем означал смерть.

Тем не менее, колонна бронетехники прошла населенный пункт Анова, где по соглашению с Ахмад Шахом Масудом с 1982 года располагался усиленный батальон 145-го парашютно-десантного полка, и дошла до населенного пункта Руха, по слухам — родного селения Ахмад Шаха Масуда. При этом слова «населенный пункт» я употребляю скорее по привычке. Никакого населения не было. Были пустые дома, засеянные участи земли, иногда попадались животные, в основном ишаки, но людей не было. Позже начали циркулировать слухи о том, что Ахмад Шах Масуд, зная об окончании «перемирия» с «шурави» (советскими) в марте 1983 года вывел все население Паннджера в Баграмскую «зеленку» и другие более или менее опасные места. Как такой «исход населения» сумела прозевать наша разведка, для меня до сих пор остается загадкой.

Как выяснилось позднее, армейское командование планировало создать в Рухе мощный опорный пункт, «посадив» там основные подразделения 682-го МСП со средствами усиления, для получения возможности проникновения в глубь Паннджера и обеспечения безопасного движения автомобильных колонн по дороге Кабул-Хайратон, проходящей по практически параллельному ущелью Саланг.

Расположившиеся в Рухе подразделения 682-го МСП и другие армейские части и подразделения, начали приступать к «обычной» жизни, то есть, в том числе, и совершать выходы в ближайшие «населенные пункты» и ущелья для поиска складов с оружием, медикаментами и продовольствием.