От солдата до генерала. Воспоминания о войне

Сейчас я уже на пенсии. Однако это не мешает вести активную жизнь. Люблю спорт, баню, полеты, рыбалку и прочие виды активного отдыха. Иногда летаю на спортивных самолетах на аэродромах Москвы. Сейчас занимаюсь теннисом и тренирую свою внучку и внуков.

^{Ноябрь 2008 года.}

В подготовке текста воспоминаний оказал помощь Четвертков Сергей Андреевич, студент 1-го курса Института экономики и менеджмента Московского авиационного института (государственного технического университета)

Кузнецов Сергей

Викторович

Будем десантироваться в боевом режиме! Нас обстреливает ДШК!

Я родился 1 ноября 1963 г. в городе Москве. Учась в школе, я одновременно занимался пожарно-прикладным спортом и играл в вокально-инструментальном ансамбле «Апрель», мне было тогда 14 лет. Принимал участие во всесоюзных соревнованиях по пожарно-прикладному спорту и продолжал заниматься творчеством. В 16 лет и до армии я усиленно занимался спортом в секции контактного карате. В этот период я ушел из ансамбля, так как не хватало времени.

Хотелось поскорее окончить школу и пойти служить в армию. Учился я неважно: прогуливал, хулиганил. На выпускном вечере директор школы, выдавая мне аттестат, сказал: «Наконец-то школа от тебя отдохнет».

Друзей было много, даже после школы мы встречались всем классом, а в школе всегда помогали друг другу. Но цену настоящей дружбе я узнал в Афганистане. Так же как и осознал многие часто повторяемые понятия, которые в школе звучали на каждом шагу, но не доходили до сознания, а так, заучивались: патриотизм, Родина, мужество, любовь, традиции.

В годы Великой Отечественной войны у меня погиб дедушка, я про него почти ничего не знаю, знаю только, что он был сапером. Представления о войне я, как и все, черпал из рассказов ветеранов войны. На службе в Афганистане эти рассказы и помогли, и не помогли. Там было одно, здесь — другое. Что-то проще, что-то труднее.

Призвали меня в армию в ноябре 1981 г. Попал в Афганистан весной 1982 г. после «учебок» в Союзе. В одной, в г. Бердичев, проходил тактику 1941–45 гг., а в другой, в г. Чирчик, целый месяц нас тренировали по 25 часов в сутки! Тогда я был не такой «круглый» и «солидный», а выступал на соревнованиях по карате. Во мне было 56 кг боевого веса.

Когда сошел с трапа самолета, впечатление было, что попал в пустыню, в пекло. Это впечатление очень трудно описать. Но со временем привык ко всему. Ходил по дорогам Афганистана: Кабул-Термез (через Саланг в Союз и обратно — и так много раз). Бывал в командировках в: Газни, Пули-Хумри, Кабуле.

Самый запомнившийся день — 8 августа, когда наш батальон нарвался на засаду. Первые две машины с ребятами приняли бой, а третья выехала в безопасное место, высадила людей и пошла за подмогой. Бой был нелегким, а для нас, тогда еще «салаг», первым. Было страшно, не страшно только дуракам. Хочу сказать огромное спасибо тем, кто меня многому научил. Это сержант Агапов, капитан Скутин, старший лейтенант Гинда.

Настоящий командир должен хорошо относиться к солдатам, не кричать, а говорить по-человечески. Голой командой ничего не добьешься. Был у нас старший лейтенант Турсунов, с солдатами говорил на равных, никогда не кричал, понимал, помогал. Конечно, были и такие, которые все делали только по уставу, от корки до корки, не видя перед собой человека.

Самая большая потеря у меня в то время — смерть отца. Я еще ничего не знал, а ребята уже узнали, и старались меня как-то поддержать, успокоить. А когда утром и мне сообщили об этом, то я не остался один, был с друзьями. Каждый хотел отдать мне самое лучшее, может, даже последнее. Командир батальона предоставил отпуск, чтобы я улетел, хотя был тогда приказ никого не отпускать. Помог и начальник штаба — никто не смотрел на мое горе, как на чужое.

Вообще связь с домом была очень дорогой, потому что сбивали почтовые самолеты, и письма приходили к нам раз или два в месяц.

Первое, что поразило в Союзе после возвращения из Афганистана — тишина. Очень непривычно. Сразу же пошел учиться на подготовительное отделение в МИСИ. На отделении у нас собрались те, кто отслужил армию.

Когда уходил служить, в моде были брюки «клеш» и только начали входить «дудочки». А пришел — они уже на последней стадии. И на дискотеках танцуют не то, что мы танцевали.

Первое время меня совершенно не понимала мама, потому что я говорил на «афганско-украинском» языке. Навыки украинского языка я получил в «учебке» в украинском городе Бердичев. До сих пор мелькают у меня такие слова, как «бакшиш-подарок», «ханум-женщина», «шурави-советский», «хуб-хорошо», «хороп-плохо», «дуктар-девушка», «аскар-солдат», «бача-мальчик», «чан пайса-сколько денег», «душман-враг». Это ходовые слова в Афганистане. Мама сейчас уже некоторые понимает.