От солдата до генерала: воспоминания о войне

Командир ремроты, старший лейтенант Кошелев В.Ю., оказался очень порядочным и мудрым человеком, постоянно заботился и обучал нас правилам самосохранения. «Как правило, люди гибнут в первые три месяца службы и — в последние. Сначала потому, что ничего не знают, в конце — потому, что полагают, что уже все знают!» — учил он нас. В конце любого инструктажа, он всегда повторял поговорку: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». При нем в нашей роте не было ни одной потери.

Мне запомнился один товарищ из разведроты. Случайно ему в ногу попала шальная пуля. Ранение совершенно несерьёзное. Спустя пару месяцев он вернулся из госпиталя, и я заметил, что он хромает. Друг заверил меня, что всё нормально. А ещё через пару недель я узнал, что он умер от заражения крови. Казалось бы, шальная пуля — такая ерунда, а человек в итоге умер.

17 июня 1988 г., стоял я в наряде дежурным по парку. Выпускал из парка еще одного своего друга из разведки, механика-водителя БМП — Александра Синицу, и он рассказал мне, что придумал закрепить на броне большой зонт и так спасаться от жары. Это был наш последний разговор. Пуля попала в единственное не защищенное место водителя — голову.

Рядом с казармой располагалась санчасть. Перед входом в нее был устроен, длиной около 5-ти метров, деревянный настил. Когда происходили потери, убитых привозили в полк, устраивали на этом настиле, укрывая белой простыней. Иногда он был полностью занят.

Природа

Афганистан — это ожившее Средневековье. Они жили, словно в 14-м веке и это совпадало с их календарем, где шел 1368 год. И мулы, запряжённые в деревянные плуги, которыми пахали землю, не давали в этом сомневаться. Тем не менее, страна очень красивая. Красивая по-своему. Горы зацветали тюльпанами, когда наступала весна. Зрелище необыкновенное. Стоял, бывало, на посту, смотрел на всю эту невообразимую красоту и думал: «До чего хорошо! Как хочется вернуться сюда, когда здесь будет мир». Тюльпаны были разных оттенков, но преобладал красный. Целое море красных тюльпанов. К тому же, за один день можно было побывать в нескольких климатических зонах. Вроде, выезжал из пустыни, а к вечеру уже в ледниках, где люди тепла не видят.

Живы будем — не помрем!

С этими снегами связан интересный случай. Поднимались мы на нашей «летучке» на перевал Саланг. Дорога не только узкая, но еще безумно скользкая от выпавшего снега. С одной стороны — скалы, с другой — пропасть. Машины еле едут, скользят, того и гляди, в пропасть сорвутся. Впереди танк идет, дорогу прокладывает, забуксовавшим машинам помогает, ну и конечно, колонну охраняет. И вдруг сошла лавина. Мы остановились, обрадовавшись тому, что нас не задело. Смотрим, а танка-то нет, только гора снега. Понадеясь на удачу, стали раскапывать то место, где был танк. Оказалось, что танк не снесло. Танк не снесло, но мужики-то в нём переживают! Они же откопаться не могут! Откопали мы их спустя часа четыре. Вылезли они чумазые, но счастливые.

Сейчас я рассказываю об этом с юмором, а тогда, когда это происходило, было совсем не до улыбок. Однако, нельзя не сказать, что было действительно забавно смотреть на тех чумазых ребят.

Трудности климата

Весной в воздухе иногда появлялось что-то, похожее на мошкару. Как только такая букашка кусала, на месте укуса появлялся большой красный след. Потом это место начинало гнить. Чаще всего на вылеченных местах оставались чёрные пятна.

Дело в том, что там, в Афганистане, любая царапина начинала гнить. И гниение это расширялось, увеличивалось, а в итоге — солдаты и получали заражение крови. Самым доступным способом лечения было постоянное вскрытие раны — больно, но эффективно. Именно так многие лечились.

Крыс там были целые полчища, а отдельные экземпляры достигали размеров жирного кота. В караульном помещении было страшно спать, потому что крысы копошились на фанерных потолках, и казалось, что потолок вот-вот не выдержит и вся эта визжащая масса свалится прямо на тебя!

Вши, болезни, страдания, голод — неизменный атрибут любой войны.

Война войной, а обед — по расписанию

Кормили отвратительно. Постоянные щи из консервированной капусты, которые жутко воняли, да каши. Манка, перловка, пшенка, редко рис и гречка. Если, например, не успел поесть пшенку пока она теплая, она слипалась в такой плотный комок, что ложку из котелка не выдернуть. Готовили их явно на воде, да и тушенку на кухне не докладывали. Иногда давали картошку. Поступала она в трехлитровых банках, плавая в той же воде, в которой была сварена несколько лет назад. Белый хлеб был большой редкостью. Но и он чем-то был обработан для очень длительного срока хранения.

Поэтому в командировки, на боевые задания, уезжали с радостью! Провизию на складе, согласно нормам расчета, получишь и вкусная еда обеспечена!

Раз в месяц выдавали денежное довольствие. От 17 до 27 рублей чеками, в зависимости от должности и звания. Все тратили в полковом магазине на леденцы, печенье и сгущенку. Хватало на 2–3 дня.