От солдата до генерала: воспоминания о войне

Сережа был серьезным парнем, творческим. Ему присвоили сержанта, когда он служил. Хотел поддерживать свой авторитет только за счет себя, своих действий, способностей. Хотел сам всего добиться.

Однажды предлагает снова почитать стихи свои. Я слушал всегда. Когда начинал улыбаться, он обижался. Потом я делал серьезный вид — и все было нормально. Особенно запомнилось мне его письмо сестре.

Письмо.

Я пишу из Афганского края,Где забыл, что такое покой,Где я сплю в сапогах и бушлате,К автомату прижавшись щекой.А ещё, дорогая сестрёнка,Я с подъема в окопе сижу,И на мир, что прекрасен и звонок,

Сквозь прицел автомата гляжу.Здесь десантники вас охраняютВдалеке от родимой земли,А в небесной дали пролетаютНаши русские журавли…Клин за клином в Россию несутся,Обгоняя грядущие дни,А когда в Подмосковье вернутся,То тебя там увидят они.Пусть расскажут тебе на рассвете,

Как скрывается солнце в пыли,Как Афганские малые детиНам кричали — «Аскар шурави».Как скрипели зубами ребята,Досылая последний патрон,Как под ноги бросали гранаты,Окруженные с разных сторон.Но, сестренка моя, не печалься —Наведет здесь порядок десант,Помянув тех, кто смерти достался,

Мы в Россию вернемся назад.А ещё пусть расскажут, родная:У меня все в порядке всегда.Одного лишь я точно не знаю,Скоро ль встречусь с тобой и когда.Представляю — тебя я увижу,Ты шагаешь с работы домой.И, конечно, ты тоже заметишьМой десантный берет голубой.Дни летят, обращаясь в недели,

Месяца переходят в года.И быть может, тельняшку с беретомНе оденем уже никогда.Но навеки запомнят ребятаТот декабрь, над дувалами дым…И того молодого солдата,Что остался навек молодым.

8 августа 1980 года получил легкое ранение. Прочесывали кишлак. Вечером заняли одну высотку. Разминировали и остались на ночлег. Рано утром начали спускаться в кишлак для прочесывания, по нам начали стрелять. Я шел, была влажная поверхность, было залито все водой. Я думал: «Не хочется падать на мокрое». Сделал несколько шагов, а когда стал падать — ударило что-то по руке, зажгло ногу. В результате задымился карман, скобу гранаты согнуло, черкануло по ноге, пробило автомат, магазин и палец. «Родился в рубашке». Это все было рядом…

Меня отправили в медицинский санитарный батальон в город Кабул. Вместе со мной было ещё несколько раненых из нашей роты. Сделали обезболивающий укол, некоторое время нужно было ждать. Взял носилки, лег. Позвали на рентген, который делали в палатке. Обработали рану и отправили в палату. Сутки проспал. Разбудили во время обхода врачей. Бинт засох. На перевязке доктор дал время размотать самому. Так как было больно и себя жалко, размотать не удалось! Доктор решил схитрить: медсестра назвала мою фамилию, пока я повернул голову, доктор резко размотал бинт, я даже не успел дернуться.

В медсанбате я узнал о том, что погибли мои друзья на следующий день после моего ранения — Сережа Голиков и Суфиянов Раис. Они шли по «зеленке». Суфиянов вышел на пристреленную точку. Получил ранение. Понять, откуда идет стрельба было невозможно, она была организована «духами», чтобы задержать продвижение наших подразделений и обеспечить отход своих. Сергей Голиков бросился к Суфиянову на помощь. Сережа погиб на месте, получил ранение в грудь. Через несколько минут добили и Раиса.

В медсанбате я срок не долежал до конца, попросил выписать в часть.