От солдата до генерала: воспоминания о войне

Хочу сказать, что все это воспринялось совершенно нормально, как необходимость. На самом деле просто надо хоть немножко знать историю, то что Афганистан был первой в мире страной, признавшей образование Союза Советских Социалистических Республик, и первой страной, с которой у нас был подписан договор о дружбе и взаимопомощи. И в рамках этого договора были введены в ДРА советские войска, ведь фактически Афганистан разделился на два политических лагеря, один из которых мы должны были поддержать, так как в противном случае другой был бы поддержан Америкой. Мы опередили США буквально на несколько дней.

Но об этом чуть позже. Сейчас о своих чувствах на тот момент.

Конечно, зная, что пойду служить в ВДВ, и то, что эти войска должны быть на передовых рубежах в период каких-либо военных действий, внутри периодически появлялось определенное чувство тревоги. Неподотчетно понимал, что заканчивается детское восприятие армии. Хотелось получить как-то больше информации. И поэтому, когда в январе из армии пришел мой товарищ, который служил в погранвойсках на границе с Афганистаном (пограничников часто задерживали при демобилизации на месяц-два, а то и больше) я приставал к нему с вопросами есть ли в Афганистане десантники, видел ли он их, когда вводились войска. Ничего конкретного он мне не сказал, а я не знал тогда, что десантники были введены раньше других и переброшены авиапутем, а не сухопутным.

Короче, через некоторое время внутренняя тревога притупилась, а в апреле 1980 года я был призван в армию.

В начале нас направили в учебную воздушно-десантную дивизию — «Учебку» в Прибалтике, где прослужил полгода.

В Учебке учился на командира отделения. Занятия, стрельбы, зарядка, марш-броски…

В общем, учеба, боевая и политическая подготовка. Там быстро разобрался, что к чему, как происходил ввод наших войск, какая обстановка и какие ведутся боевые действия, Известны были уже приблизительные потери на тот момент. Конечно, эта информация носила закрытый характер и в средствах массовой информации не отражалась. Нам же эти данные давали на занятиях офицеры-преподаватели и сержанты, конечно в определенных пределах.

Мы знали, что в Афганистане на тот момент из воздушно-десантных частей находятся Витебская дивизия и 345-й отдельный полк ВДВ.

Витебская дивизия первой вошла, вернее «влетела» в Афганистан, за два дня до начала ввода основного контингента Советских войск. Десантирование производилось посадочным способом — то есть самолеты (ИЛ-76-e) приземлялись и, не останавливаясь, сразу взлетали, а пока они катились по взлетно-посадочной полосе, бронетехника с личным составом съезжала, и подразделения дивизии сразу разъезжались по Кабулу, каждое, выполняя свою конкретную задачу.

Впоследствии, уже в Афганистане и позже, наши десантники не раз удивляли весь мир неординарными и смелыми решениями, не имеющими мировых аналогов, я уже не говорю о выносливости и мужестве.

После окончания Учебки нас должны были распределить по воздушно-десантным дивизиям.

Их было на тот момент, по-моему, семь, включая учебную. Направленные в Витебскую воздушно-десантную дивизию и в отдельный 345-й полк автоматически попадали служить оставшиеся полтора года в Афганистан.

При мне, во время службы в Учебке, уже два сержанта срочной службы были награждены званием Герой Советского Союза посмертно. Это Чепик и Мироненко. Оба они, будучи ранеными, чтобы не попасть в плен, подорвали себя, при этом уничтожив не малое количество «духов» (душманов). Оба они закончили ту же Учебку, в которой был и я, одному из них (просто не помню кому именно) при мне открывали памятник.

Приходили иногда сержантам письма от их товарищей, служивших в Афганистане. Просто доходила какая-то информация о событиях и боевых действиях в ДРА. И в голове, честно говоря, начал происходить какой-то бардак. То есть, ты начинаешь понимать, что всякие шуточки заканчиваются. Ты можешь попасть в Афганистан, а там уже непонятно, как «ляжет карта».

Я сейчас говорю о своих личных мыслях, личных рассуждениях, о том, о чем тогда никому не говорил и ни с кем не делился. Думаю, правда, что так рассуждал не только я, очень многие. Хотел ли я тогда попасть в Афганистан? Наверное, понимая, что тебя могут убить, скорее всего — нет. А ведь лезли мысли: «Ведь ты хотел попасть служить в ВДВ, ты знал, что это за войска, ты мог предполагать, что возможны какие-то боевые ситуации, внутренне к ним был готов — так что же ты мнешься, ведь больше может не быть в жизни такой возможности в мирное время участвовать в реальных боевых действиях». В общем, внутренних противоречий хватало.