От сомнений к определенности. Опыт врача

Я хочу показать, насколько просто быть здоровым. Если хочешь быть здоровым, будь им! Попробуйте. В этом нет ничего сложного. Как в анекдоте про газоны: просто стричь. Каждый день. Шестьсот лет подряд. Так и вы. Ухаживайте за своим телом. Работайте над собой. Не забывайте о душе. Не допускайте проникновения ядов горечи, ревности, отчаяния, зависти, трусости, гордыни. Не манипулируйте другими людьми – вами тоже будут манипулировать, и вы даже не заметите, как окажетесь в зависимости.

С самого рождения ребенку нужно прививать уважение к себе, культуру отношения к себе, как к храму, как к драгоценному сосуду с великим содержимым – телом и душой. Не станете же вы наполнять хрустальную вазу грязью и мусором! Рука не поднимется – а что насчет вас? Не только нельзя есть испорченной пищи, но нельзя, например, и злиться. Пища выйдет из организма рано или поздно, но как быть с ржавчиной негативных эмоций, к которой вы привыкли до того, что уже ее не замечаете? Помните, как в Евангелии: не то оскверняет человека, что входит в него, а то, что выходит.

Начав с себя, именно мать должна формировать такое мировоззрение у ребенка. Ежедневным примером. И тогда все ясно.

А просто говорить, что «курить вредно», при этом изящно помахивая сигаретой, что, как и многое другое, происходит сплошь и рядом, – никуда не годится. Такую «двойную бухгалтерию» ребенок сразу «просекает», и вы не сможете с этим ничего поделать – это на всю жизнь. Ребенок же вам во всем подражает, даже годы спустя. Ведь вы стали его матрицей, желая того или нет. Так всегда. Закон жизни – яблоня порождает яблоко, из яблока вырастает яблоня. Главное, чтобы гнилыми не были ни корни, ни плоды.

Так почему же мы не обращаем внимания на то, что едим, какую воду пьем, чем заполняем сосуды нашего тела? Только отмахиваемся. Надеемся на авось. Пронесет. Мы гневаемся, злимся, завидуем, ревнуем – заполняем душу отвратительными отрицательными эмоциями. Приходит день, и к нам все это возвращается, но уже в виде проблем, болезней, неприятностей. Подсознательно мы повторяем реакцию наших родителей, в точности копируем их поведение, которое когда-то казалось нам ужасным, неприемлемым. Мы даже бунтовали по этому поводу. Только давно.

Мы занимаемся самолечением, находясь все время в поисках очередной панацеи, их много, но настороженно относимся, например, к йоге, к растяжкам. Когда-то многим клиентам, конечно, не всем, которые приходили ко мне на иглотерапию, я рекомендовала сначала заняться йогой, позволяющей обрести гибкость тела и мыслей.

– А вот если и йога вам не поможет, тогда приходите ко мне.

На что одна моя пациентка возмущенно воскликнула:

– Как вы можете предлагать мне йогу? Я православная христианка. На что вы меня толкаете?

Тогда я спросила:

– А в чем разница? Почему иглоукалывание можно, а йогу нельзя?

– Потому что иглотерапия – реальная медицина, а йога – чужеродная идеология. Многобожие.

Вот оно – косность, невежество, нежелание узнать что-то новое, принять то, к чему не привыкли. Догма. Но основа здоровья – гибкость, умение меняться. Никогда не говори «никогда». Важно научиться быть вариабельным, уподобиться воде (вода всегда принимает форму того сосуда, в который ее наливают), т. е. принимать оптимальную для данной ситуации форму, прислушиваться к своему организму, телу, к своему состоянию, к своим ощущениям. Научиться быть гибким. По равнине вода течет спокойно – с горных хребтов вода с шумом сбегает вниз и извивается по глубокому ущелью. Но это все – одна и та же вода. Она умеет быть разной. Протекая по всей поверхности земли, вода становится только вкуснее, а мы – мудрее. Рядом с нами всегда подсказка: природа. Ваше тело готово прийти вам на помощь: оно наш союзник, наш друг.

Когда умер мой муж, я за одну ночь поседела. От ужаса и отчаяния у меня лопнули ногти на руках и на ногах. Тяжело было даже дышать. Панкреатит. Я на собственной шкуре узнала, что такое стресс, растерянность и отчаяние – комок в горле, кол в груди. Муж был моим наставником, гарантом надежности, он вселял в меня уверенность в то, что все будет как надо, он был необходим мне как воздух – я его любила…

После его смерти я как будто окаменела. Не было даже слез. Только боль. Опоясывающая. Что бы я сказала своим пациентам в таких случаях? Я знаю, как это тяжело, порой невыносимо… Легче поддаться слезам, унынию, тоске, печали, прошлому, панике, истерике, чем взять себя в руки. Вот болезнь и прогрессирует.

В куда менее трагических обстоятельствах я говорю своим пациентам: «Постарайтесь все обратить в шутку, подтрунить над собой или над ситуацией». Однажды мне на это ответили: «Хорошо, когда на это есть силы».

С панкреатитом мне помогло иглоукалывание, авокадо, салат «Табуле»[1] и желание жить. Росли дети, я им очень благодарна, обоим. За все. Помогая им, я становилась сильнее. А сейчас они мои друзья. Годы спустя я поняла, какую травму пережили мои дети в ту страшную ночь, когда я вернулась из Франции, а отец их умер. Им тогда было девятнадцать и девять.