От Сталина до Ельцина

И вот внезапно новая перемена в моей жизни — я должен покинуть обжитые края, расстаться с родными, с коллективом, который стал для меня второй семьёй. Почему? С чего все началось? Судя по всему, с моего выступления в марте 1938 года на Всесоюзном совещании нефтяников, где речь шла о путях увеличения добычи нефти в стране и в том числе в её восточных районах. Это совещание возглавлял нарком топливной промышленности Л.М. Каганович, выступивший с большим докладом. Я, как управляющий трестом, рассказал об опыте работы своего коллектива, о борьбе с обводнением скважин, о внедрении новой техники, значительно увеличившей добычу нефти.

Честно и прямо, не кривя душой, сказал и о недостатках в работе, о недочётах, тормозящих развитие Ленинского треста. Я чувствовал, что зал слушает внимательно, понимающе и сочувственно.

Слушал меня и нарком Л.М. Каганович, опёршись в меня заинтересованным взглядом, порой что-то черкая на лежащей перед ним бумаге. Как потом я узнал, моё выступление понравилось ему прямотой поставленных вопросов и привлекло его особое внимание.

Через два месяца после совещания меня вызвал к себе М.Д. Багиров, угостил чаем и тут же без обиняков сообщил, что приказом наркома топливной промышленности Кагановича я назначен начальником недавно созданного объединения «Востокнефтедобыча» в Куйбышеве. Добавил от себя несколько малозначащих фраз, и мы попрощались. Надо ли говорить, сколь неожиданным, как снег на голову, явилось это для меня! И всё-таки, слегка опомнившись, я поймал себя на мысли: а ведь проблема новых нефтяных районов на Востоке давно притягивала меня, ведь не зря же я пристально следил за упорными спорами об их перспективности. Значит, судьба — на ловца и зверь бежит, как говорится.

И вот я в Куйбышеве на должности начальника объединения, призванного выполнить решение XVIII съезда партии о создании стратегического нефтедобывающего района между Волгой и Уралом — иначе говоря, «Второго Баку», в который включили новорожденные тресты «Башнефть», «Сызраньнефть» и «Эмбанефть». Наиболее работоспособный коллектив сложился сначала в Башкирии. Да это и понятно — большинство опытных буровиков прибыло сюда из Баку и Грозного. Они и пробурили здесь первые скважины и получили первые фонтаны нефти «Второго Баку». Они обучали вчерашних башкирских крестьян совершенно новым для них профессиям, по-братски делясь с ними своими знаниями и навыками. Позднее их опыт оказался незаменимым при открытии и освоении крупных нефтяных месторождений на огромных пространствах между Волгой и Уралом.

В 1938 году объединение «Востокнефтедобыча» добыло около четырёх миллионов тонн нефти. Тогда ещё не знали о существовании мощных девонских нефтяных пластов, открытие которых через несколько лет коренным образом изменило ситуацию в этом районе, таком важном для хозяйства и обороны государства. Значит, в пристальном внимании руководства страны ко «Второму Баку» проявилась, я бы сказал, важнейшая государственная интуиция, во многом определившая судьбу страны в годы великих испытаний.

Волей судьбы я проработал в «Востокнефтедобыче» всего лишь около года. В 1939 году в Наркомате топливной промышленности было образовано Главное управление по добыче нефти в восточных районах страны. И это было вполне разумно, так как при сильной централизации управления экономикой все важнейшие вопросы и, конечно, «Второго Баку» решались в Москве. И я был назначен начальником этого главка. И опять ненадолго: в 1940 году меня утвердили заместителем наркома топливной промышленности под «железным» началом Кагановича, с которым судьба, таким образом, связала меня тесно. Теперь я встречался с ним и на коллегиях, и на деловых совещаниях, и у него в кабинете, доводилось и беседовать лично с ним.