От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Обе стороны извлекли урок из переговоров о перемирии 1578 г. В дальнейшем практика заключения отдельных договорных актов, относящихся к «вифлянским городам» при продлении Ям-Запольского перемирия сохранялась. Позиция русской стороны была озвучена в двух речах (до и после «крестоцелования»), произнесенных на отпускной аудиенции 15 июля лично Иваном Грозным[167], в которых он выразил удовлетворение достигнутым результатом. Между тем ряд спорных вопросов так и не нашел разрешения.

В Ям-Запольском договоре был заложен долговременный конфликт, который являлся предметом острых споров по территориальному разграничению в течение десятилетий. Речь шла о г. Велиже, с областями уступленными Речи Посполитой. Не совсем ясная формулировка договора: «А земля Велижу по старым рубежом, как было Витебской земли с Торопецкую землею – Витебская земля з городом Велижем к Витебску, а Торопецкая к Торопцу» толковалась обеими сторонами по-разному. Представители Речи Посполитой требовали в дальнейшем уступки Велижа с прилегающими территориями, а русская сторона оспаривала это[168]

.

Польско-литовское посольство отбыло 16 июля 1582 г.[169] Первый этап ратификации Ям-Запольского договора был пройден. Политическая линия правительства Ивана Грозного при переговорах отражала реальную ситуацию. Страна была не готова к новой эскалации войны в Прибалтике в союзе с Речью Посполитой. Поэтому Москва обязалась учитывать (по крайней мере, в ближайшей перспективе) интересы Речи Посполитой в конфликте со Швецией. Однако предложение военного союза было отвергнуто.

Для ратификации договора королем Стефаном Баторием в Речь Посполитую в августе 1582 г. было направлено посольство во главе с князем Д. П. Елецким[170]

. Переговоры в Варшаве в октябре 1582 г. выявили проблемы в сохранении перемирия. Формальной целью посольства являлась ратификация уже заключенного договора. На деле в ходе переговоров польско-литовская сторона стремилась увязать свою ратификацию договора с предъявлением новых требований[171]. Подобная практика при ратификации договоров сохранялась десятилетия.

Посольство прибыло в Варшаву 9 октября[172]

. Аудиенции у короля и переговоры с комиссией объединенного сената шли с 13 октября по 20 октября. Следует учесть, что в это же время в Варшаве происходил сейм, на котором обсуждались серьезные внешнеполитические вопросы и прибытие послов было специально приурочено к этому событию. Это объяснялось желательностью для короля ратифицировать договор в присутствии сенаторов и послов шляхты, что вытекало из складывающегося в этот период в Речи Посполитой «конституционного обычая» утверждения всех межгосударственных актов сеймом. Русская сторона принимала такой порядок как непременную часть посольского обычая.

Кроме того, король стремился к тому, чтобы политическая элита государства была в курсе переговоров. Присутствие в Варшаве почти всех польских сенаторов и литовских панов радных ощутимо влияло на ход переговоров. Так, пир в честь послов у короля 18 октября носил откровенно демонстрационный характер. Хотя посольский обычай и был соблюден – поднята чаша за здоровье государя – король Стефан Баторий пил сидя[173]. На пиру на почетных местах по левую руку от короля рядом с канцлером Замойским усадили Филона Кмиту, старосту оршанского носителя уряда воеводы смоленского и Миколая Догогостайского воеводу, только что отвоеванного у Русского государства Полоцка. Посланный на пиру к послам от короля с извещением, что он желает выпить «за здоровье государя вашего» маршалок дворный коронный А. Опалинский пространно говорил о том, чтобы оба государя «стояли заодин на бусурман»[174]

. В ответной речи, поднимая чашу за здоровье короля князь Дмитрий Елецкий осторожно не затрагивал эту тему[175]. Стремление столкнуть Москву с Крымом явно ощущалось и во время переговоров.

Ход переговоров подробно отображен в русской посольской документации[176]. Общую обстановку на переговорах послы оценивали как напряженную. Польско-литовская сторона увязывала ратификацию перемирия с территориальным разграничением в так называемых Велижских землях. В итоге решили направить на рубеж комиссии для разграничения. Существовали и проблемы политического порядка.

Стефан Баторий предполагал использовать в своих целях продолжавшийся русско-шведский конфликт. Затягивая его, он предполагал начать военно-политическое давление на Швецию, чтобы добиться территориальных уступок. В случае мирного исхода король опасался, что шведы получат крепости, на которые претендует Речь Посполитая. Планы короля целиком разделял и активно отстаивал во время работы сейма коронный канцлер и гетман Ян Замойский.