От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

В конце 1655 г. в Москву прибыло посольство из Вены в составе А. Аллегретти и И.-Т. Лорбаха с предложением о посредничестве в русско-польских переговорах; послы пригрозили, что если царь не помирится с Речью Посполитой, на ее сторону встанет Франция. Австрийское посредничество носило антимосковский характер. В то же время, содействуя русско-польскому замирению, Фердинанд III надеялся на формирование русско-польского союза, который мог воспрепятствовать участию Швеции в войне с Империей[217].

Сторонником русско-шведской войны являлся папа Александр VII, считавший, что, если эта война начнется, Россия заключит мир с Речью Посполитой[218]

. Но Русское государство все больше начинало рассматривать себя как союзника габсбургской коалиции, в первую очередь – несмотря на продолжавшуюся русско-польскую войну – как союзника Речи Посполитой по борьбе с антигабсбургской коалицией.

Россия, столкнувшись с проблемой ведения войны на два фронта, попыталась достичь примирения с Речью Посполитой. Осенью 1656 г., уже после начала русско-шведской войны и выступления царя в поход к Риге, состоялись русско-польские переговоры в Вильно. У Речи Посполитой были свои причины для переговоров. Заинтересованная в союзе с Данией, Австрийской монархией и Бранденбургом, она видела основное препятствие к его заключению в отсутствии договоренности с Москвой[219], которая тоже могла бы примкнуть к габсбургской коалиции. В Империи реально обсуждался вопрос о союзе с Россией[220]

, которая на протяжении всего 1656 г. вела со своей стороны переговоры о союзе с Данией и Бранденбургом.

Таким образом, контур габсбургской коалиции в составе Империи, Речи Посполитой, Дании и России впервые прорисовался на завершающем этапе Тридцатилетней войны, в 1643 г.[221] В Европе полагали, что цель Виленских переговоров – добиться вхождения в состав габсбургской коалиции России[222]

.

В Вильно также решался вопрос, кто займет польский престол после Яна Казимира, правившего в 1648–1668 гг., т. е. предполагалось провести выборы «vivente rege». Таким способом Речь Посполитая рассчитывала найти себе союзников в противостоянии со Швецией. В 1655 г., в период «Потопа», обсуждалась возможность возведения на польский престол Фердинанда III или его сына с дальним прицелом втянуть Империю в войну со Швецией. Однако ослабленная Тридцатилетней войной Австрийская монархия не была к этому готова. Другими кандидатами на польский престол выступали бранденбургский курфюрст Фридрих-Вильгельм и трансильванский князь Дьёрдь II Ракоци.

Поляки связывали с избранием королем Алексея Михайловича (или в качестве запасного варианта – царевича Алексея Алексеевича) единственную возможность вернуть утраченные во время войны с Россией земли. Царь, явно переоценивая свои возможности, также выступал соискателем, опасаясь, что Речь Посполитая окажется под влиянием кого-то из соседей[223]

. Польско-литовская делегация соглашалась пойти на территориальные уступки России, если Алексей Михайлович одержит победу на выборах. Предварительно принятую кандидатуру царя, согласно заключенному Виленскому соглашению, по требованию поляков предстояло утверждать на сейме.

В условиях наступления русских войск европейские державы с тревогой отнеслись к возможности возведения Алексея Михайловича на польский престол – это привело бы к чрезмерному усилению позиций России. Когда во время переговоров в Вильно были предъявлены претензии на варшавский престол, у польских комиссаров сложилось впечатление, что австрийские посредники А. Аллегретти и И.-Т. Лорбах стремятся сорвать переговоры. Один из русских послов спрашивал А. Аллегретти: «Что ж ты за посредник, что доброе дело ломаешь, а не клеишь?»[224]

Папа Александр VII указывал на необходимость защитить интересы католичества. Он считал, что следует попытаться склонить Москву сохранять лояльные отношения с католиками. Формально курия выражала готовность поддержать русскую кандидатуру при условии, что царевич Алексей Алексеевич примет католичество[225] – на это Россия явно не могла согласиться. Вместе с тем курия намеревалась договориться о совместном с Россией выступлении против Османской империи. Получив информацию о посольстве И. И. Чемоданова в Венецию в 1656 г., папская курия направила своего уполномоченного на встречу с ним во Флоренции. Предполагалось, что русской делегации будут преподнесены щедрые дары[226].