От убийства до убийства

— Хорошая мысль… — И Адвокат снова уткнулся в газету.

Джаямма вздохнула, набираясь храбрости.

— Если бы вы могли дать мне пять рупий на рикшу…

Миг спустя она постучалась в дверь девушки. И торжествующе разжала перед Шаилой ладонь:

— Пять рупий! Адвокат дал мне пять рупий!

Джаямма искупалась, обильно намыливаясь сандаловым мылом, в отведенной слугам ванной комнате. Потом заменила алое сари на пурпурное и направилась к комнате мальчика, наслаждаясь запахом своей кожи и чувствуя себя важной персоной.

— Одевайся, брат, а то мы пропустим пятичасовую пуджа[15].

Мальчик сидел на кровати, нажимая на кнопки маленькой, в ладонь величиной, электронной игры. Бип! Бип! Бип!

— Я не пойду.

— Брат, это же храм. Мы должны пойти туда!

— Нет.

— Брат… Что сказала бы твоя матушка, если б она…

Мальчик отложил игру, подошел к двери и захлопнул ее перед носом Джаяммы.

Она лежала в кладовке, ища утешение в ароматах дуста и созерцании серебряных ягодиц младенца Кришны. Дверь со скрипом приотворилась. Темное, покрытое детской присыпкой «Джонсон и Джонсон» личико улыбнулось Джаямме.

— Джаямма, а Джаямма… возьми в храм меня вместо…

Вскоре обе служанки степенно восседали в авторикше.

— Подожди здесь, — сказала Джаямма у входа в храм. Она купила, потратив собственные пятьдесят пайс, пучок цветов. — Держи.

Когда они вошли в храм, Джаямма подвела девушку к священнику, чтобы та отдала ему корзинку с цветами.

Верующие толпились вокруг серебряного лингама[16]. Маленькие мальчики подпрыгивали, пытаясь притронуться к развешанным вокруг божества серебряным колокольчикам. Ничего у них не получалось — их отцам приходилось поднимать детей на руках. Джаямма удержала попытавшуюся подскочить повыше Шаилу:

— Хочешь, подсажу тебя?

В пять часов началась пуджа. Бронзовые блюда, пламя, поднимающееся над камфарными кубиками. Две женщины дули в огромные раковины; потом послышались удары в бронзовый гонг, все ускорявшиеся, ускорявшиеся. А затем появился брамин с медным блюдом, на одном из краев которого горел огонь, и Джаямма уронила на блюдо монету, а девушка провела над священным огнем ладонями.

Они посидели на веранде храма, под свисающими со стен гигантскими барабанами, в которые бьют во время свадеб. Джаямма заметила направлявшуюся к воротам храма женщину в блузке без рукавов и сказала, что это сущий скандал. Шаила же считала, что такие безрукавки «очень спортивные». Потом показался шедший в храм отец с плачущей дочерью. Джаямма с Шаилой поворковали над ней, и девочка притихла.

Храм две служанки покинули неохотно. Пока они ждали на улице рикшу, с деревьев взлетали птицы. Садилось солнце, сияющие облака висели один над другим, точно орденские ленточки. Джаямма заспорила с водителем моторикши о цене, за которую он отвезет их домой. Шаила, слушая их, хихикала, сердя и старуху, и водителя.

— Джаямма, ты слышала Великую Новость?

Старуха подняла взгляд от расстеленной на пороге газеты, сняла очки и заморгала, глядя на девушку.

— Насчет цены на пальмовый сахар?

— Нет, другую.

— Насчет мужчины из Касаргода, который родил младенца?

— И не эту. — Девушка стыдливо улыбнулась. — Я выхожу замуж.

Джаямма приоткрыла рот. Потом опустила голову, подняла с пола очки, потерла глаза.

— Когда?

— Через месяц. Мои родственники обо всем уже договорились. Адвокат сказал мне об этом вчера. Он пошлет мое золотое ожерелье прямо в нашу деревню.

— Думаешь, ты теперь царица, да? — сердито спросила Джаямма. — Раз тебя выдают за какого-то деревенского олуха?

Но Шаила уже бежала к стене, за которой лежали владения соседа, поделиться новостью с губастой христианкой. И весь этот день девушка напевала:

— А я замуж выхожу, а я замуж выхожу!

Джаямма предостерегла ее из кухни:

— По-твоему, выйти замуж — такое уж большое счастье? А знаешь ли ты, что случилось с моей сестрой Амбикой?

Однако девушка была слишком занята собой и ничего слушать не желала. Просто пела и пела:

— А я замуж выхожу, а я замуж выхожу!

Поэтому ночью историю несчастной Амбики, понесшей наказание за грехи ее прежней жизни, пришлось выслушать младенцу Кришне.

Амбика, шестая из дочерей и последняя из выданных замуж, считалась в семье красавицей. Один богатый врач пожелал, чтобы она стала женой его сына. Когда жених посетил их дом, дабы познакомиться с Амбикой, он поминутно удалялся в уборную. «Видите, какой он застенчивый», — хихикали женщины. Всю брачную ночь он пролежал спиной к Амбике. И всю ночь прокашлял. А утром она увидела на простынях кровь. И муж сообщил ей, что она вышла за человека, больного туберкулезом, да еще и в последней стадии. Он хотел честно предупредить об этом невесту, но ему не позволила мать. «Несчастная девочка, кто-то наложил на твою семью заклятие черной магии», — говорил он, когда тело его начинали бить приступы кашля. А месяц спустя он умер на больничной койке. И его мать уверила всю деревню, что и Амбика, и все ее сестры прокляты, и желающих взять замуж других сестер уже не нашлось.