От всего сердца

30 сентября. Обошла весь участок. Озимь ровная, шелковистая. Вижу — грачи! Чего это они летают над молодой озимью? На жнивах сейчас будто пища для них посытнее. Проследила я за птицами и решила, что без сторожа с ружьем тут не обойтись до снега. Да и весной нужно охрану выставить. Грач, верно, лакомится проросшим зерном. Схватит клювом молодой росток, расшатает. Когда росток вместе с зерном вытягивается, грач перекусывает стебель. Зерно — себе, а росток — в сторону. Не догляди я вовремя, процентов семь восемь, не меньше, потеряли бы мы от этой вредной птицы.

17 октября. Весь день в поле. Проводили снегозадержание: расставляла шиты, понаделали валов. Надо обязательно заводить свое щитовое хозяйство. Лес под рукой, лоза, камыш, а щитов в колхозе еле на один участок хватило. А если на всей земле удержать снег, всегда верный урожай соберем.

1 декабря. Опять начала занятия в хате-лаборатории. Сегодня рассказывала о микроорганизмах в сельском хозяйстве.

5 декабря. Холили на лыжах целой комсомольской бригадой в соседнюю деревню. Встретили там своего депутата Верховного Совета РСФСР. Десять лет руководит он звеном высокого урожая, у него в первый же год удались посевы по стерне. Он лучше меня очистил поле от сорняков и не проводил предпосевного дискования. Нынче он готовится засеять по стерне больше ста гектаров. Золотые руки у него! Так о нем говорят у себя в колхозе. И не зря! Мы за такого человека с радостью свои голоса отдавали! Обещал помочь, звал к себе весной. Вот у него есть чему поучиться!

3 января. В хате-лаборатории рассказывала о работе нашего депутата над улучшением семян, об его опытах по внутрисортовому скрещиванию. Девчата загорелись. Чтоб нынешним летом и у себя попробовать!

20 марта. Тает снег. Дороги раскисли. Пока доберешься до участка, намучаешься. Задерживаем влагу: роем канавы, делаем валы. Дали озимке первую подкормку по черенку. Урожай озимых больше всего зависит от весеннего ухода.

Кланя предложила боронить поперек склона, не дожидаясь, пока подсохнет земля, по мере того как будет сходить снег. А мы-то горевали, что низинка нас подведет. Ай да Кланька, может быть, оживает ее душа, если она уже о работе так думает!

1 апреля. Действительно, не верю своим глазам — вернулся Родион. Дождалась! Кажется, сойду с ума от радости! Как будто наново вся жизнь начинается!

2 апреля. Ночью делала первую подкормку по схваченной последним заморозком земле. После работы разожгли на полевом стане печку. Говорили о вчерашней лекции. По-моему, главное — это быть честным, чистым перед своей совестью и всегда поступать, как советский человек. Ракитин привел слова Ленина: «Нравственность служит для того, чтобы человеческому обществу подняться выше». Вот так и надо жить!

5 апреля. После слета передовиков забурлил весь район, ровно большой праздник наступил. Наш колхоз снова подписал договор на соревнование с горнопартизанцами. Кругом веселье, а мне что-то не радостно. Неужели Родион всю жизнь будет такой?

12 апреля. Даже во сне я вижу, как поднимается, растет наша пшеница. Проверила сегодня, как советовал агроном, не опоздали ли мы с боронованием: воткнула в землю палочку и проследила, как влажная земля затягивает узкую ямку. Кажется, ошибки не сделали. Теперь жди, когда исчезнет чернота пахоты, а потом пшеница в несколько зорь даст густо-зеленое перо, а там начнет и куститься. Скоро ждем гостя из селекционной станции. Прислал письмо — волнуется».

На этой записи Родион закрыл дневник и долго сидел, глядя на белоснежную вату между рамами окна, усыпанную высохшими гроздьями рябины. Чай давно остыл и потерял вкус и запах. Родион отпил один глоток и поднялся.

— Ты чего же? — тревожно спросила Маланья. — Не будешь, что ли, есть?

— После, мама…

Перекинув через плечо ремешок бинокля, Родион надел отцовскую стеганку и вышел на крыльцо.

Хотелось сорваться и куда-нибудь бежать, с кем-то говорить, что-то делать.

Выйдя за ворота, Родион постоял, раздумывая, и, увидев желтеющий за силосной башней сруб нового овощехранилища, нерешительно зашагал солнечной стороной улицы. Оттуда, перебивая друг друга, неслись дятловые удары топоров.

Завидев отца, Родион тихо подошел к срубу и несколько минут следил за его работой. Оседлав верхнее бревно, Терентий вырубал паз, разбрызгивая вокруг себя белую щепу, каждый раз будто выхватывая сверкающее лезвие топора из воды. Бревна уже пустили янтарную слезу.

Терентий вогнал топор в сруб и поманил сына к себе. Крупное, широкоскулое лицо его было красным, борода запорошена опилками. Смахнув рукавом рубахи пот, Терентий крикнул:

— Не подсобишь два-три бревнышка накатить, а? Если, конечно, здоровье позволяет.

— Давай, — хмуро бросил Родион, он не мог вынести тихую издевку отца.