От земли до рая

Ян хмыкнул, провел огромной ладонью по шее и опять мне улыбнулся. Я все же коснулась его руки, проходя мимо. Не удержалась… А он, кажется, только этого и ждал. Сграбастал мою ладонь и сжал легонько, прежде чем отпустить. Я отвернулась к кухонной стенке. В попытке справиться с чувствами, проверила наличие зерен в кофемашине и опорожнила поддон. Это было первое «наше» утро. По-настоящему наше. Из тысячи других… Сварив кофе, я вернулась к острову. Поставила чашку, уселась напротив Яна и, недолго думая, отковырнула кусочек от его сырника, к которому он почему-то не прикоснулся.

- Там свежие есть. Тебе положить?

- Нет. Я твои хочу. А ты почему не ешь? Вкусно ведь.

- Не голоден.

Ян помрачнел. И у меня снова заныло под ложечкой.

- Это как-то связано с теми звонками из больницы?

- А ты откуда… А! Сонька сказала? Дурдом!

- Мы просто волнуемся.

Кажется, мои слова немного его смягчили. По крайней мере, голос Геймана, когда он ответил, звучал не так резко:

- Я просто не хочу есть, Лиля. И вообще мне уже ехать надо, – покосился на часы. - Твой телефон с тобой?

От такой резкой смены темы разговора я немного опешила, но все же, помедлив, кивнула.

- Дай!

- Телефон? – еще больше изумилась я.

- Телефон-телефон. Ну же… - он пошевелил пальцами.

Я послушно достала трубку из кармана, разблокировала и протянула ему.

- А что ты делаешь?

- Вбиваю свой личный номер. Кстати, как регулярно ты проверяешь почту?

- Достаточно регулярно в течение дня.

- Отлично. Я тебе пришлю список – в дорогу возьмешь все строго в соответствии с ним. Это север. Там многое нужно учитывать.

- Спасибо, - немного теряясь от такой заботы и стремительности развивающихся событий, промямлила я. Север-то, конечно, севером, но я чувствовала себя так, будто опять в самый ответственный момент уезжаю. Это мне не нравилось. Слишком тоненькой была ниточка, протянувшаяся между нами. А времени на то, чтобы ее укрепить, у нас почти не осталось. Да и как это сделать, если он даже не поцеловал меня, когда уходил?

Письмо от Геймана пришло ближе к обеду. Впрочем, все это время мне некогда было скучать. Из-за отъезда у меня и впрямь появился миллион дел. Я беспрерывно тестила свою модель, в попытке довести ее до совершенства, обдумывала возможность внедрения новых алгоритмов… Словом, прав был Ян, когда сказал, что этим можно было заниматься бесконечно. Но я все же не хотела задерживаться вдали от него, какой бы интересной ни была моя работа. На севере я планировала пробыть недели две-три. А после оставить на месте своих помощников и самой наезжать туда исключительно по мере необходимости.

Так странно. От презентации прошли всего сутки. Сутки, за которые в моей жизни изменилось практически все.

Я открыла его письмо. Несколько раз пробежалась по тексту глазами. Улыбнулась. Потому что писал действительно он, а не помощник. Это сразу бросалось в глаза. Безапелляционный тон вожака, привыкшего все и вся держать на контроле. А потом, поскольку я не ответила, залипнув, как дура, на написанных им самим строчках, он еще ко всему мне и позвонил…

- Ты получила мое письмо?

- Да, - улыбнулась я.

- А почему не отвечаешь?

В этом был весь Ян. Нетерпеливый, требовательный и ужасно властный. Начальник до мозга костей.

- Не успела.

- Все внимательно изучи и не забудь купить…

- Да, папочка, - уже в открытую смеялась я, хмелея от какого-то дикого… совершенно ненормального восторга. А он не смеялся. Он молчал. На том конце связи. И это длилось так долго, что и мой смех стих.

- Мои чувства в отношении тебя совсем не отеческие, Лиля, – наконец тихо заметил он. – Ты бы наверняка испугалась, если бы узнала, о чем я думаю…

- Это вряд ли, – прохрипела я. - Но я оценила твою попытку нагнать на меня жути…

- Ты играешь с огнем.

Угу. Я это чувствовала… Проблема в том, что я его не боялась. Я хотела сгореть. Вместе с ним. Я была готова.

- Жду не дождусь, когда он полыхнет, – выпалила я и, сбросив вызов, опустила трубку на стол. Накрыла двумя руками. Не знаю, что там у него на уме… и почему он решил, что нам не стоит торопиться. Я так не считала. И не собиралась облегчать ему жизнь своей покладистостью, даже если от страха и собственной решимости у меня кружилась голова и подкашивались колени. Не знаю, откуда бралась эта смелость. Может быть, от понимания того, что… ну, все. Мой он… Теперь уже точно мой. И мне до жути хотелось испытать, а как это? Быть его… Как далеко сместились границы, и что мне теперь позволено? Трогать его, целовать... Дразнить и подкалывать, в открытую дергая тигра за усы. Провоцируя и… подталкивая к чему-то большему. Тому, что подтвердит то, о чем пока я только могла догадываться… Ведь если бы я не ляпнула это «да, папочка», то до сих пор бы не знала, что его чувства ко мне совсем не отеческие. А теперь – знаю!

Телефон зазвонил – а я не ответила. Хулиганить – так хулиганить. Я и так слишком долго вокруг него на цыпочках ходила. А теперь как-то… не знаю, почувствовала, что можно уже не ходить. Что можно… и даже нужно показать ему меня… другую.