Отблеск Венеры

А Зинина проигрывает с крупным счетом. Пусть у нее впечатляюще формы, но это ее не красит, у женщины не должна быть слишком обвисшая грудь – это серьезный минус, это не эстетично – так думал Серебров после джентльменского поцелуя.

– Так! Надеюсь, после экскурсии мы все-таки перейдем к обсуждению проектов? – почти умоляла Туманова собравшихся.

– Обсуждайте это без меня, – готов был расстаться Толик и скрылся за дверью. Одним меньше. Осталась последнее чудо в перьях. И эту птицу сдвинуть с насеста будет непросто. Света поманила Иветту взглядом и постаралась передать ей телепатически сигнал к отступлению. Свету нельзя было не понять. Ее понял и сам Серебров.

Он первым подал толчок.

– В Москве я ненадолго, – сочувственно сказал он. – Мои американские компаньоны ждут результатов, а они не любят ждать, поэтому я бы немедленно перешел к нашим обязанностям. Вы не возражаете, Светлана?

– Я только за! – воскликнула она и стрельнула глазами в Иветту.

Настырную подругу долго упрашивать не пришлось.

– Не буду вам мешать, – ехидно прозвучала Зинина.

– Будьте так любезны, – настоял Серебров.

Уходя, Иветта что-то хмыкнула, но Света уже не слушала ее. Все внимание приковано к Денису. Все! Лишние пассажиры убраны! Отрываемся от земли!

– Присаживайтесь, – как-то скромно произнесла она.

– Благодарю, – скромно произнес Денис и осторожно присел.

Он допустил несколько непростительных ошибок и больше не имел на них права. Сначала нагло разглядывал Свету, вызвав ее негодование, а потом еще круче – на виду у нее орошил поцелуем ручку незнакомой малоприятной дамы. Две осечки за пару часов – это мальчишество и недостаток профессионализма. Просто Ден отвык от непринужденного общения с женщинами. Американские уроки отучили от этой приятной затеи. Пришлось вспоминать все заново, а повторение давалось нелегко.

Сев напротив него, она раскрыла перед собой заранее приготовленную папку.

– Приношу свои извинения за сегодняшний каламбур. Сегодня все как с Луны попадали. Обычно все происходит без лишних эмоций. Вы, видимо, так на всех подействовали, что все переполошились. Это потому что вы в целом наш человек. И хоть вкалываете на чужую державу, но национальное родство никуда не деть, верно? Коллеги вам и обрадовались. Мы всегда встречаем с любовью и уважением гостей, но сегодня это было похоже на братание старых приятелей, а не на приезд представителя зарубежной компании. Не представляю, как так получилось. Вероятно, вы тому виною.

– Я не со зла, – прервал затянувшийся монолог Серебров. – Клянусь, меня нигде так не встречали – ни в Европе, ни в Азии. Сложно признаться себе, но дом есть дом, пусть он и бывший. Я был уверен, что потерял Россию навсегда, а получилось так, что нашел снова. Как я полечу обратно? Я стану другим человеком. Незабываемые впечатления. Я искренне тронут. И красавицей Москвой, вашими коллегами, и особенно вами. Вы отнеслись ко мне с наибольшим пониманием. И я сейчас не в том настроении. Мне хочется прогуляться пешком по Арбату и Замоскворечью, посетить Лужники, отправится к цыганам! Загнул! К цыганам я не хочу. И цыгане сейчас не те. Я просто чувствую себя, вы только поймите меня правильно, неким барином из Парижа, возвратившимся восвояси спустя десятки лет ностальгии. Словно была какая-то ссылка.

– В царской России в Париж не ссылали. Скорее, в Сибирь или на каторгу, – мрачно пошутила Светлана. Ей не очень пришлось по душе заявление Дениса о том, что, видите ли, он сегодня не в настроении. А она, понимаешь, в настроении! Ей за настроение не платят! То же, блин, барин нашелся! Сбежавший аристократ!

– Вы бы отправили меня на каторгу? – с сомнением спросил Серебров.

– Нет, пригодились бы государству, – важно ответила Света. – Вы так рассуждаете, словно вас течет голубая кровь. В вашей родословной были дворяне?

– Мои предки по линии отца были подмосковными помещиками, а по линии матери – рязанскими купцами. Прапрадед служил царю, то есть был чиновником. А прадедушка служил в белой армии офицером.

– Поразительно! – удивилась Света. – Как вы знаете свою историю! Я такими познаниями похвастаться не могу. Я выходец их рабоче-крестьянской семьи. Дедушка и бабушка – рабочий и колхозница. Мама и папа получили высшее образование. Получается, я интеллигент во втором поколении. Но вы, господин Серебров, сразили меня наповал. Никогда не сидела рядом с представителем чистокровного дворянства.

Серебров смутился и пожалел, что открыл правду своего происхождения. Частенько он побаивался признавать в этом. В России это было неуместно, и для многих стыдно. В Америке жили люди без прошлого, люди Self made, а у него была личная история, уходящая в глубину веков.

– И фамилия у вас явно не пролетарская, – добавила Света. – Как это ваши дед и бабушка выжили во времена сталинских репрессий? Или вы в Россию после развала союза вернулись?