Отбор против любви (СИ)

- Я думаю, ты не будешь против, если мы оставим твою кровь потомкам, - сказал Валент, наблюдая за красными кристаллами. — Я долго думал, как сохранить ее силу, чтобы у людей остался шанс спасти хоть кого-то.

- Но зачем? — спросила Альбера. — Зачем все это? Дядя, открой глаза и скажи мне все, как есть. Я должна знать!

Валент рассмеялся, но действительно сбросил капюшон, взглянул на нее коротко, а затем, обойдя, сел на край алтаря с другой стороны, чтобы вместо племянницы видеть равнодушную каменную стену.

- Ты знала, что я родился с проблеском дара? — спросил он тихо, понимая, что ему действительно нужна исповедь, первая и последняя в его жизни.

- Я слышала что-то подобное, но так и не поняла, что это значит, - призналась Альбера.

Ей почему-то было не страшно и даже не больно. Падающие кристаллы, становились все светлее, будто крови в них было все меньше и меньше, но Валент этого не замечал, а значит, как и она, не понимал, что сама Жизнь не равнодушна к происходящему.

- Ты все знаешь о людях, правда? Ты ведь уже поняла, что можешь прикасаться к душам людей и тогда им уже не обмануть тебя…

- Да, - едва слышно ответила Альбера.

Этот разговор не терпел ничего, кроме шепота. Они оба это знали и продолжали шептать, словно это действительно была исповедь перед самой Жизнью.

- Я умел это делать с самого рождения, - признался Валент. — Я слышал других, я видел души, вот только Жизнь не дала мне права быть ее рукой, только ее взглядом. Сначала я даже обижался, а потом понял, что мне просто суждено стать ее мечом. Если бы я был таким сильным, как хотел отец, я стал бы таким же, как он, и никогда не понял, что должен сделать сегодня.

- Я не понимаю, - призналась Альбера.

Валент вздохнул и поднял глаза к потолку, где на камнях плясали тени.

- Мой отец превратил силу Жизни в страшную стихию и теперь никому не сбежать от него, даже тебе. Он хочет, чтобы ты родила наследника, которого он превратит в свое продолжение.

Альбера сглотнула, боясь понимать его слова, а Валент продолжал:

- Наш король так и не понял, что именно заставило его глупо и необоснованно запретить Адерелу Эндер-Ви даже приближаться к столице. Наш правитель тоже умеет чувствовать Жизнь, просто этого не понимает.

- Что такого сделал дедушка? — спросила Альбера, молясь, чтобы ее мысли были ошибочными.

- Он принес в этот мир Смерть, - тихо ответил Валент и умолк, понимая, что ему самому нужна минута тишины, во имя всех тех, кто умер на его глазах по воле магии Жизни.

Альбера осторожно двинула рукой. Цепи начали трескаться, а раны ее заживать, словно их никогда и не было, а Альбера знала, почему все так происходит, словно сам мир шептал ей на ухо о том, что она должна сделать. Кристаллы на пол уже не падали, но Валент этого не замечал. Он снова смотрел в стену, хмурился и продолжал:

- Когда я был маленьким, он считал меня наследником. Он говорил мне о том, что он может, рассказывал о собственной власти и упивался ею, даже смеялся, видя, как корчатся от боли другие. Неугодные ему люди заболевали, а я видел, как его невидимые руки впивались в их душу, сжимали ее и заставляли трескаться от такого напора. Он даже на мне это использовал, когда хотел напугать, только я понимал, что больно от этого не мне и даже не я хочу рыдать — сама Жизнь в ужасе от такой правды. Иногда мне кажется, что она смотрела на меня и пыталась понять, что же со мной делать, а потом решила отступить, остаться шепотом в моем сознании, оставить мне свои глаза, но позволить силе моей матери набрать особую мощь. Уверен, без ее помощи я не стал бы тем, кто я есть, и не смог бы зайти так далеко.

- Думаешь, она будет рада такому исходу? — тихо спросила Альбера, осторожно освобождая руки от рассыпающихся цепей.

- Не будет, но добром и благородством Смерть не остановишь. Вот ты, невинная душа, наивная девочка, просто родившаяся в этой проклятой семье, но что ты можешь? Что ты можешь противопоставить ему?

Альбера не ответила, только сложила послушно руки на своих коленях. Ее разум рисовал ей картины, в которых любой ее шаг превратился бы в глупое «фе», как только она посмеет восстать против деда.

- Когда ты умрешь, меня арестуют, - продолжал Валент. — Король непременно решит разобраться и узнает все, да и я скажу немало. Мой слуга, наивная душа, надеется меня остановить, верит, что смог обмануть, а я ему просто позволил привести сюда всех твоих ребят, а главное, самого министра Солсареса. Тут уже Адерелу не увернуться от правосудия.

- Но зачем меня убивать? — спросила Альбера тихо. — Теперь все узнают правду. Мы можем просто дождаться финала.

- Не можем, - шепотом ответил Валент. — Когда уберут Адерела, на его место встанет Эдерью. Он никогда не станет таким же сильным, как отец, но он непременно превратит тебя в свою игрушку. Он тщеславен, а ты мягкая, как глина, ты ему поддашься. Разве это не так?

Альбера не ответила, только сжала свои маленькие кулачки и с силой сжала зубы, едва не плача. Он был прав. Ее сила, Жизнь проходящая сквозь нее, делала ее мягкой, податливой и действительно беспомощной перед родными.