Отбор

Крисс согласно кивнула, потому что рот у нее был занят. Меня переполняло теплое ощущение братства. После того как мы вместе пережили крупную атаку повстанцев, казалось, что тонкие ниточки между нами превратились в нечто нерушимое. Сидевшая рядом с Крисс Эмили передала мне мед. Тайни с восхищением во взгляде спросила, откуда у меня цепочка с птицей. Атмосфера, царившая за столом, очень походила на атмосферу наших семейных обедов несколько лет назад, еще до того, как Кота превратился в придурка, а Кенна вышла замуж: веселая, кипучая, радостная.

Я вдруг поняла, что буду и дальше поддерживать связь с этими девушками, точно так же, как королева Эмберли, по словам Максона, до сих пор поддерживает контакт со своими подругами по Отбору. Захочу знать, за кого они выйдут замуж, и буду посылать им открытки на Рождество. И через двадцать с лишним лет, если у Максона будет сын, я позвоню им, чтобы узнать, за кого они болеют в новом Отборе. Мы будем вспоминать все, через что прошли, со смехом, как будто это было приключение, а не соревнование.

Как ни странно, единственным, кого общая атмосфера веселья никак не захватила, был Максон. Он не притронулся к еде и сидел молча, с сосредоточенным видом оглядывая ряды девушек. Время от времени его взгляд застывал, как будто принц вел какой-то внутренний спор с самим собой, а потом двигался дальше.

Добравшись до нашего ряда, Максон перехватил мой взгляд, устремленный на него, и слабо улыбнулся. Кроме короткого обмена репликами вчера в убежище, со времени нашей ссоры мы не разговаривали, а мне нужно было многое ему сказать. На этот раз инициатором должна стать я. С выражением, недвусмысленно говорившим, что это просьба, а не требование, я потянула себя за ухо. Вид у него остался такой же отстраненный, однако он ответил на мой знак тем же.

Я с облегчением вздохнула и тут же покосилась на двери. Как и подозревала, за мной следила еще одна пара глаз. Я заметила Аспена на входе, но постаралась не встречаться с ним взглядом. Наверное, невозможно совсем игнорировать человека, которого ты так сильно любишь.

Максон поднялся. От этого неожиданного движения стул под ним скрипнул, обеспечив принцу всеобщее внимание. Когда все взоры устремились на него, мне показалось, будто больше всего ему сейчас хотелось сесть обратно незамеченным. Но это было уже невозможно, и он заговорил.

– Дамы, – с легким поклоном начал принц Максон. Далось ему это явно мучительно. – Боюсь, после вчерашнего нападения я вынужден серьезно пересмотреть процедуру Отбора. Как вам всем известно, вчера три девушки попросили разрешения уехать, и я согласился. Не хочу никого держать против воли. Более того, я не чувствую себя вправе держать ни одну из вас здесь, где вы постоянно подвергаетесь опасности новых нападений, будучи убежденным, что у меня с вами нет никакого будущего.

На лицах девушек недоумение начало сменяться обреченным пониманием.

– Он же не собирается… – начала шепотом Тайни.

– Собирается, собирается, – отозвалась я.

– Я обсудил вопрос с семьей и несколькими доверенными советниками и решил сузить Отбор до Элиты. Однако вместо десяти я отправляю домой всех, кроме шестерых, – сухим тоном сообщил Максон.

– Шестерых? – ахнула Крисс.

– Это несправедливо! – пискнула Тайни. Глаза у нее уже были на мокром месте.

Я оглядела зал. Гул жалобных голосов затих так же, как и поднялся. Селеста собиралась с духом, как будто намеревалась бороться за место в шестерке. Бариель закрыла глаза и скрестила пальцы, должно быть надеясь этим снискать к себе сочувствие. У Марли, несмотря на ее признание в том, что она не питает к Максону никаких чувств, вид был невероятно взволнованный. Почему ей так важно остаться?

– Не хочу без нужды держать вас в напряжении, так что просто перечислю тех, кто войдет в Элиту. Леди Марли и леди Крисс.

Марли с облегчением вздохнула и прижала руку к груди. Крисс от восторга подскочила на своем стуле и обвела взглядом сидящих вокруг нее девушек, ожидая, что мы порадуемся за нее. И я радовалась – до тех пор, пока до меня не дошло, что два из шести мест уже заняты. А вдруг из-за нашей размолвки Максон решит отправить меня домой? Вдруг он не видит со мной никакого будущего? И нужно ли оно мне? Что я буду делать, если меня отчислят?

Все это время лишь от меня зависело, когда я уйду. И вдруг я осознала, как страстно желаю продолжить участие в Отборе.

– Леди Натали и леди Селеста, – продолжал Максон, поглядев на каждую из них по очереди.

Услышав имя Селесты, я вздрогнула. Не может быть, чтобы он оставил ее, а меня отчислил. Мне не верилось, что он вообще решил ее оставить. Но было ли это признаком того, что я выбываю? Мы ведь и поссорились-то из-за нее.

– Леди Элиза, – произнес он, и весь зал затаил дыхание в ожидании последнего имени. Я вдруг обнаружила, что мы с Тайни крепко держимся за руки.

– И леди Америка.

Максон бросил на меня взгляд, и я почувствовала, как каждый мускул в моем теле расслабился. Тайни немедленно начала всхлипывать, и не она одна. Максон тяжело вздохнул.