Отборная попаданка архидемона 2

«Что у демонов в обычной жизни нет копыт и хвостов», — печатаю посмеиваясь. Они у некоторых появляются в боевой форме, но не у всех, и уж тем более отсутствуют вне боевой трансформации.

«Ваше самое счастливое воспоминание?»

«Победа моей команды на областном конкурсе», — это действительно счастливое воспоминание, но не самое.

«Какой подарок вы хотели бы получить?»

Хотя мне опять в голову лезет всякая романтическая чушь, пишу: «Девятизначную сумму на счет».

«Что вас беспокоит?»

«Кружева на нижнем белье». — удержаться от шутки не могу, пусть прочитает, подумает о… кружевном.

«Есть у вас какие-нибудь пожелания?»

«Чтобы меня сняли с шоу «Найди себе пару» как можно скорее, но позволили получить хорошее образование, а не запихали принудительно в корректировщики», — честно отвечаю я.

Так вопрос за вопросом, ответ за ответом и проходит остаток учебного времени. Пока Леонхашарт продолжает что-то читать и печатать в смартфоне, да грозно хмурить брови, я поглядываю на своих девчонок, всем видом напоминая о том, что мы уговорились сбежать из-под конвоя и, пока студенты ужинают, проверить бассейн.

Нам даже напрягаться не приходится: к Шаакарану сразу прибегают няньки деточку кормить, а Леонхашарт не отлипает от смартфона, так что не замечает, как я, Лисса, Катари и Манакриза отделяемся от группы и сворачиваем к мужскому общежитию.

Расчет верен: белое крыло пустует, слышны только наши шаги. Мы сворачиваем на ведущую из холла лестницу вниз, к которой прежде даже не подходили.

Лестница мраморная, ниши украшают статуи мускулистых демонов в эффектных позах, сами ниши отделаны золотыми узорами с встроенными диодными пластинами. Стены и арочный потолок — мозаикой.

В первую же арку мы складываем свои кристаллы и броши Юнидатуса Тарота, чтобы наши дальнейшие разговоры не услышали.

У входа мозаика стен и потолка белая, но ниже приобретает голубоватые оттенки, постепенно переходя в глубокий синий. Удивительно, но и с мрамором происходит то же самое, хотя стыков в местах изменения цвета не видно, как и следов потертости краски. И хоть это магический мир. я склонна полагать, что это не волшебство, и пол банально покрыт не мрамором, а каким-то искусственным крашеным материалом.

И другой вопрос: зачем демоны так глубоко закопали бассейн?

Мы спускаемся на два этажа, не меньше, а то и три. И тишина становится зловещей… Да и само место: темно-синие стены, пол и потолок, белые ростовые статуи демонов, белый свет панелей придает всему мистический оттенок… Впереди — двери с чеканными изображениями какого-то Ктулху…

И вдруг в этой мрачной тишине из-за двери доносится мученический стон.

Может, это Саламандра вздыхает? Грустно ей там одной сидеть, например. Она же ручная.

Осторожно приоткрываю дверь… пустая раздевалка поражает роскошью. У этих благородных рогатых даже шкафчики для одежды золотые!

Зеркальные стены отражают наши встревоженные бледные в этом освещении лица. Обстановка даже смелую Манакризу немного пробирает.

Из-за двери в бассейн доносится всплеск, еще один.

Мы пересекаем раздевалку, я толкаю дверь. Сначала она не поддается, а потом вдруг резко распахивается.

Я даже нецензурные слова вдруг вспоминаю. Зал бассейна огромен, под звездным, очень похожим на настоящий, высоченным потолком закреплен трамплин, к которому ведет опять же золотая широкая лестница. И бассейн тоже большущий, выложен маленькими квадратными плиточками.

Почему-то вокруг очень много воды, так много, что она почти переливается через порог в раздевалку.

Из-за борта выныривает зеленорогий блондин. Увидев нас, истошно вопит:

— Спасите! — Он ныряет вниз, снова выбирается. — Ыгрых! Па-ма-ги-те!

Это же Мад. Хотя я не сразу узнаю его с растрепанными волосами, рогами и ужасом на лице.

Над ним прямо из воздуха возникает бежево-рыжий слон. Потом мозг поправляет меня, что это не слон, а какой-то динозавр, потому что кожа чешуйчатая. Динозавр-хамелеон, ибо цвет чешуек меняется.

А потом до меня доходит, что у создания подозрительно знакомые яркие глаза.

— Бежим. — малодушно предлагаю я и даже делаю шаг назад.

— Что… это? — мертвенным голосом уточняет Катари.

Она бледна и, кажется, сейчас упадет в обморок.

— Саламандра. — каюсь я. — Моя ездовая Саламандра.

Кажется, у меня сейчас случится настоящий инфаркт. Как это вот… ну куда я ее такую дену? Чем кормить буду? Как спрячу? Какое искажение магического поля может дать такая громадина, не приманит ли она Безымянный ужас и не разнесет ли здесь все? Не скажу, что я в восторге от благородных демонов, но здание у них шикарное, жалко будет потерять.

— Ну… ездовая — это хорошо, — шепчет Манакриза.

— Да спасите же меня! — вопит зажатый Саламандрой Мад.

А она… она вдруг заглатывает его до груди. И сосет, как чупа-чупс.

— А-а! — я машу руками. — Выплюнь его! Выплюнь!

Хотя какая-то часть меня настойчиво предлагает сматываться, пока есть такая возможность.