Отборная попаданка архидемона 2

Неожиданно к нам присоединяется Илантих. Оказывается, он все это время не мог получить допуск в кампус, но тут его пригласил сам Гатанас Аведдин, а он обратил внимание на нянек котика, последовал за ними и очень рад нас видеть.

Илантих со свойственной политикам расторопностью замечает, что мы с Леонхашартом сидим очень близко друг к другу, чуть соприкасаясь бедрами, а Мад держит тарелку Лиссы. В кругу свободны только сидящие рядом со мной Манакриза и Катари, за которой от Манакризы прячется котик. Илантих усаживается между девушками, отнимая у котика эфирное время на расспросы о нашем быте здесь и рассказы о том, как устроились студенты четвертого факультета на военном: он лично курирует новых иномирных членов партии «Равные возможности», поэтому знает все подробности.

Ребята устроились в принципе неплохо: из местных жителей военные чаще всего взаимодействуют с корректировщиками, поэтому, хоть и не воспринимают их равными, но и не задирают. Конфликты порой возникают, но целенаправленно иномирян не изводят, на полигонах четвертый и военный факультеты вместе отрабатывают тактику передвижений в загоне. С кураторами и профессорами все в порядке. В общем, четвертый факультет опять обучается в штатном режиме.

Сидеть так приятно, но у Леонхашарта какие-то дела, и он принудительно заканчивает пикник, выдав нам всем, включая и крайне недовольного этим котика, темы для рефератов, которые мы должны написать к завтрашнему утру.

А после этого варварского прерывания группового свидания отводит меня в сторонку для обсуждения реферата и, повернувшись ко всем спиной, включает глушилку. Шепчет:

— В девять жди меня в вашей гостинной в одном халате. И ничему не удивляйся.

После чего выключает миниатюрную глушилку и действительно принимается объяснять нюансы темы моего реферата, при этом постоянно заглядывая в декольте.

Хихикнув, пользуюсь тем, что за его широким телом меня никто не видит, и чуть оттягиваю вырез платья, демонстрируя черное кружево корсажа. Леонхашарт осекается, на несколько долгих мгновений теряя дар речи. И выглядит он при этом удивительно мило.

Гатанас Аведдин действительно почтил местный ресторан и девушек в нем своим визитом, но устроить вечеринку в тот же вечер у него не получается по техническим причинам, так что в девять часов в общежитии наступает тишина.

Но я не пользуюсь ею, чтобы рассказать девчонкам об истинной подоплеке шоу. В пустой гостиной я жду Леонхашарта в кресле… жду.

Он появляется ровно в девять, тихо скребется в дверь. Меня почти подбрасывает от волнения, азарта. Кровь буквально кипит, мне дико весело, тревожно и хорошо, по коже бегают мурашки, и от улыбки никак не избавиться.

Леонхашарт, наоборот, сосредоточен и строг, словно на войну собирается. Прикладывает палец к губам и тянет меня за собой, на первый этаж, в одну из темных комнат отдыха. Закрывает за нами дверь.

— Я принес тебе одежду, — шепчет он, обнимая, прижимая меня к себе, и у меня от волнения перехватывает дыхание. Его запах с хвойными нотками кружит голову, его близость сводит с ума.

Леонхашарт порывисто, коротко целует меня и будто не может остановиться — приникает к губам жадно, скользит ладонями по моему раскалившемуся от ярких ощущений телу. Между нами словно искры летят, кажется, потрескивают молнии, и индикаторы на потолке начинают мерцать, накрывая все волшебным сиянием, размноженным зеркалами в массивных золотых рамах.

Мы целуемся, целуемся, и колени у меня слабеют от переизбытка чувств, я обнимаю Леонхашарта за талию, царапаю его кожаную куртку, надетую поверх брони.

Внезапно тилинькает, вибрирует его смартфон. Леонхашарт напрягается, гладит меня по волосам, ослабляя давление поцелуя. И когда наши губы размыкаются, я ощущаю страшное разочарование.

— Кто-то звонит? — спрашиваю глупо, не в силах избавиться от раздражения, что чей-то звонок для него важнее нашего поцелуя.

— Нет, это будильник. Знал, что не удержусь и забуду обо всем. — Вздохнув, Леонхашарт отпускает меня, вытаскивает из кармана джинсов смартфон. На экране действительно обозначен будильник, и Леонхашарт откладывает звонок на десять минут.

— Что, снова боишься соблазна? — усмехаюсь, уже довольная.

— Конечно, тебе ведь нужно будет переодеться.

Леонхашарт поднимает из-за дивана пакет и высыпает его содержимое на сиденье: черное мерцающее платье с лиловыми отливами, сапоги выше колен, кожаную куртку, кружевную маску… и рожки. Аккуратные очень натурально выглядящие рожки с путаным черным ободком-креплением. Похоже, оно рассчитано на то, что его спрячут под волосами.

— М-м… куда это мы собираемся? — Перевожу взгляд на Леонхашарта.

— В одно интересное… и немного опасное место, — у него слегка дергаются уголки губ, в глазах появляется знакомое восторженно-мечтательное выражение. — Раздевайся.

И столько надежды… столько предвкушения в облике. Посмотрел на кружева и уже размечтался о большем. Ха-ха.

— Обязательно. — Я просто не могу удержаться от легкого злорадства. — Как только ты выйдешь в коридор.

О, это разочарование, эта вселенская печаль в глазах. Хоть и рогатый, а все же мужчина.