Военные и вовсе принялись выяснять, кто круче и могущественнее, и если раньше сдерживались, то после отступления от зиккурата они занимаются исключительно прояснением этого вопроса.
«Идиоты», – думает Гатанас, но у него нет моральных сил это произнести.
Он вымотан. Растерян. Обескуражен очередным предательством сына, ведь только Тайгерос знал о поезде, знал, что для ритуала нужно близкое расстояние и кровь мужчины рода. Ещё и артефакты Мацабьеров куда-то утащил.
Гатанас не сразу осознаёт, что у него давно надрывается коммуникатор.
Пересилив себя, включает его и вяло интересуется:
– Что ещё случилось?
– Посланец из Эёрана.
В душе Гатанаса шевелится маленькая надежда на то, что несут известие о скором прорыве печати, хотя… одним прорывом печати проблему не решить: переход надо запечатать, запереть за Безымянным ужасом, а истинная пара явно не намерена жертвовать собой.
Им-то что, они могут сбежать в другой мир, их магии хватит жить где угодно.
– Пусть заходит. – Гатанас переводит взгляд с белой стены на дверь.
Спустя несколько мгновений та открывается, пропуская пепельноволосого демонокота в человеческой ипостаси.
Монри кивает – от демонокота не добиться глубоких поклонов, Гатанас это понимал и раньше, а сейчас ему это вовсе безразлично.
Без лишних слов Монри кладёт диктофон на белый стол и сообщает:
– Демон Мадаарис Грохша, давший мне эту запись, сказал, что снял диктофон с мёртвого тела вашего племянника Фазариса Нордотта. Мадаарис, как мне кажется, не лгал. Подробный отчёт о службе в Эёране я сдал, буду у себя дома.
Без всяких кивков и иных прощаний Монри покидает уставившегося на диктофон Гатанаса Аведдина.
Причин не верить Монри у Гатанаса нет: тот хорошо чувствовал ложь и если сказал, что верит невесть как оказавшемуся в Эёране сотруднику НИИ (впрочем, наверняка это Юмаат постаралась начать исследования), значит, те почти наверняка говорят правду.
И сама запись…
И подозрения Фазариса о делах Очарования.
Не один десяток раз прослушанная запись не отпускает Гатанаса Аведдина, крутится в его памяти снова и снова, давя, сводя с ума, порождая бесчисленные вопросы.
Что задумала агент Очарование, руководящая всей деятельностью Возмездия в Эёране?
Какому Хозяину она подчиняется?
– Что за Хозяин?! – выкрикивает Гатанас в пустоту белоснежного кабинета.
Ответа у него нет.
Намёк на еду, которую отнимают вампиры, ни о чём не говорит, точнее…
У вампиров два способа питания.
Они могут пить кровь и жизнь – где угодно и когда угодно.
Но в насыщенных магией мирах их едой, если они не предпочитают иное, является магия.
А Эёран это, будь он трижды проклят, магический мир, и именно в магический мир Очарование не хочет пустить вампиров. Правда, вампиров из культа, практикующего и поощряющего питание кровью и жизнью других существ.
Кому могла продаться эта мерзкая суккубья тварь Гатанас просто не представляет:
Неведомому пожирателю плоти?
Ещё одному пожирателю магии?
С Безымянным ужасом она договориться не могла, это сущность без сознания, как природное явление, только смертоносное для носителей магии. Или как животное. С ним не договоришься. Иначе сектор Возмездие уже попытался бы это сделать.
Но в диалоге речь идёт о запланированном Возмездием вторжении Безымянного ужаса в Эёран.
Или нет? Не понятно же, собирается Очарование уничтожить печать, или Безымянный ужас и для её Хозяина конкурент, которого она не пустит.
По всему выходит, надо отправлять в Эёран хороший такой отряд, чтобы притащить эту тварь и допросить, и исправить по возможности всё, что она натворила.