Отброс аристократического общества 2

Нет, с точки зрения художественного исполнения тут всё было замечательно, даже более того. Картины внушали реальный ужас, в спальне я такое не повесил бы ни за что.

- Просто потрясающе, - любовался Феликс. – Возьму всё. Развесим в допросных, эти замечательные произведения сломят дух любого государственного преступника. Даже мне немного не по себе, а я ведь немало всякого повидал.

- Я всегда выступал за Добро! – гордо объявил художник. – Я хотел показать внутренних демонов людей, их пороки и слабости. Пусть люди смотрят на эти уродливые лики и устрашаются, ведь они, простые обыватели, могут превратиться в это…

- Дорогой мой, - Феликс аккуратно приобнял за плечи занервничавшего художника, - мы с вами мыслим одинаково. Думаете, Тайной Канцелярии нравится пытать людей? Я вам честно скажу, нисколечко. Главная наша задача – профилактика, чтобы внутренние демоны, как вы выражаетесь, не вылезли наружу, и не устроили теракт, как почти год назад, к примеру. Знаете, мы бы с вами сработались. Давайте я устрою вам допуск в наши казематы, напишете с натуры страдания наших постояльцев. Не смотрите на меня так, я вам дам почитать их досье. Там такое, что ваши демоны покажутся ангелочками. Потом устроим вашу персональную выставку. Пусть те, кто задумает недоброе посмотрели, что их ждёт в качестве расплаты, и давили своих тараканов… в смысле демонов, в зародыше.

- Ну, если ради благого дела… - заколебался художник.

- Естественно, ради него, - поддакнул Феликс. – Уверен, своими картинами вы спасёте множество невинных жизней. Разве не это цель любого искусства? Нести разумное, доброе, вечное?

Художник таки решился, и, передав картины в руки ликторов Тайной Канцелярии, удалился вместе с Феликсом Айроном.

- Ну вот, - обратился я к толпе. – Если уж Тайная Канцелярия одобрила, то и вам не грех приобщиться к прекрасному.

Толпу прорвало. Столичная публика падка на модные штучки, а тут даже дураку стало ясно, что в этом сезоне авангард будет на гребне волны. Картины и скульптуры разлетелись как горячие пирожки.

Рутинный процесс голосования за лучшую модель памятника вылился в стихийный фестиваль. На площадях, в парках и скверах строились импровизированные сцены, на которых непризнанные гении либо декламировали свои произведения, либо ставили спектакли. Толпа бродила туда-сюда, слушала, внимала. Я и Розалин прогуливались, здоровались, изредка вступали в дискуссии. Котики, приняв человеческую форму, носились кругами, высокое искусство их не особо интересовало, дети просто веселились от души. Чхве отнёсся ко всему прохладно, лишь Орю активно влился в бушующий океан художественных страстей. Это, в общем, понятно, бард он и есть бард.

Пока население наслаждалось праздником, в толпе работали мои агенты влияния, беседуя друг с другом или с ничего не подозревающими горожанами, что, наверное, стоит проголосовать за вариант Фрезии. Модно ведь, свежо и стильно. Народ слушал, внимал, и голосовал как надо.

В мэрии, у трёх стеклянных урн для голосования я посадил своих наблюдателей, и не зря. Мои люди сумели предотвратить два вброса чёрных камешков за проекты конкурентов. Злоумышленников повязали, а вездесущие журналисты раздули грандиозный скандал, опустивший престиж наших противников ниже плинтуса.

- Я за честное голосование, - заявил я в интервью «Роанскому вестнику». – Пусть решают сами граждане. Любой обман недопустим. Позор мошенникам!

Фрезия тоже пообтесалась, и начала общаться с журналистами без смущения. Похоже, мадам свыклась с ролью звезды, главное, чтобы не зазвездилась. Но ничего, у меня для этого есть рычаг – финансовый.

Три дня пролетели незаметно и надо ли говорить, что победила версия Фрезии, причём с гигантским отрывом. Наша урна была почти до отказа забита камнями, а вот в остальных камушки лежали тонким слоем на самом дне. Торжественно вынесли макет будущего шедевра и Розалин, к буйной радости собравшихся, сотворила иллюзию, отобразившую памятник в натуральную величину.

Я толкнул речугу, обещав оплатить материалы и строительство новой достопримечательности, чем вызвал неподдельное восхищение мэра, и отбыл на своём автомобиле к нашей городской резиденции.

- Так, - произнёс я, высаживая Фрезию у ворот дома, - приступай к работе. Пока не освоишься и не купишь себе нормальное жильё, оставайся моим гостем. Слуг я уже предупредил. Вот тебе на первое время, думаю, хватит. Ты теперь известный скульптор, заказы валом повалят. И да, когда отреставрируют дом для Центра Современного Творчества, мне хотелось бы, чтобы ты возглавила эту организацию. А нам пора отчаливать.

- Я поняла, - кивнула Фрезия, - а вы куда?

- Есть кое-какие дела, - пожал плечами я. – Ну, бывай.

Наш автомобиль поддал газу и, не смотря на сгущающиеся сумерки, рванул прочь из города.

* * *