Отчаянное путешествие

Повернув яхту на три румба влево, я направил ее носом к берегу и снова стал лихорадочно качать, не решаясь взглянуть, далеко ли еще до берега. Вдруг мотор захлебнулся, глухо кашлянул раз-другой и наконец заглох. Взглянув на мотор, я увидел, что он залит водой. Я продолжал качать, надеясь, что «Язычник» будет двигаться по инерции, потому что маленькие передние паруса почти не тянули. Берег медленно приближался. Я налег на помпу, но яхта оседала все глубже, борта были уже у самой воды. Снизу, из каюты, доносились жалобные вопли котят; я понял, что вода смыла их с койки.

Я был готов к тому, что палуба вот-вот скроется под водой и «Язычник» пойдет ко дну. Но тут киль зашуршал по песку, и яхта остановилась. Из люка выплыли котята, тащившие за собой пробковые поплавки. Я забросил их на крышу рубки и начал убирать паруса, затем постарался прочно закрепить яхту на берегу.

Палуба была затоплена, внутри все плавало в воде. Я отдраил носовой люк и, погрузившись по пояс в воду, выудил из трюма двухдюймовый трос. Один конец его привязал к кнехту, другим обвязался вокруг пояса. Схватив котят, я швырнул их к берегу, и они упали в воду футах в двадцати от песчаного пляжа. Я прыгнул с носа в воду, подплыл к ним и увидел, что они пытаются сделать невозможное — вскарабкаться на качающиеся поплавки. Пришлось вытащить котят на берег. Очутившись на суше, они начали зябко ежиться и дрожать от холода. Я подошел к пню мангрового дерева и крепко привязал к нему конец троса.

Моя кошачья команда, потерпевшая вместе со мной кораблекрушение, ковыляла по песку, смертельно уставшая от моря и его капризов. Вдруг котята увидели, что рядом хмурый, неприветливый лес, погруженный в грозное молчание. С жалобным мяуканьем они затрусили обратно к берегу, горько сетуя на превратности судьбы моряка, и, мокрые, перепуганные, присели на задние лапы. Я с нежностью взял на руки своих маленьких друзей, измученных морским путешествием.

До этого я звал их просто «киски». Теперь же как-то сами собой появились для них имена. Маленькую светлую кошечку я назвал Нырушкой, более темного котенка Поплавком. К сожалению, для их крестин выдался слишком уж безрадостный денек. Я решил накрыть их ведром, чтобы они не удрали в лес, где могли бы угодить в пасть крокодила.

Сидя на сыром песке, я с грустью глядел на свою несчастную яхту, затонувшую до самых поручней у необитаемого острова. У меня на глазах она завалилась на бок. Правый борт скрылся под водой, мачта показалась на поверхности футах в трех от борта и торчала вверх под каким-то невероятным углом. Это была мачта судна, потерпевшего крушение. На ней все еще болтались обрывки штормового паруса.

Глава шестая

После крушения

В то утро, сидя на неприветливом берегу и глядя на свою затонувшую яхту, я думал, что путешествию моему пришел конец. Я убедился, как скверно быть новичком во всяком деле.

Какая насмешка! «Добраться до Сиднея во что бы то ни стало!» — с этим лозунгом отправился я в путь. И вот теперь в шестидесяти милях от Панамы моя яхта затонула, а впереди всего только восемь тысяч четыреста сорок миль! Котята, видимо сочувствуя мне, глубже зарылись в мои колени.

Я отправился на яхту вплавь. С тяжелым чувством ступал я по накренившейся палубе. Положение казалось безвыходным. Я считал, что все мои неудачи начались в тот день, когда яхта села на мель около острова Сеньора. Все утро я сыпал отборными ругательствами, доказав этим, что я моряк до мозга костей. Израсходовав весь запас бранных слов, как ни странно, я почувствовал облегчение.

Я отыскал сухое местечко и присел, созерцая знакомую картину — лежащую у берега яхту. До сих пор добрую половину того времени, что я провел на «Язычнике», яхта просидела на мели. Плавание, которое прежде казалось «слишком скучным», стало что-то слишком уж увлекательным.

Яхта села на мель во время прилива. Через час почти вся палуба очутилась над водой, а около киля воды было мне до колен. Я спрыгнул вниз и обошел помятый корпус яхты, внимательно осматривая каждую царапину.

Попав в мои руки, яхта очень пострадала. Но вместе с тем она показала, на что способна. Вполне можно было рассчитывать, что, если мне удастся отремонтировать свой резвый тендер и спустить его на воду, он без труда переплывет Тихий океан. Мое обучение мореходному делу, так дорого стоившее «Язычнику», оставило на нем заметные следы в виде многочисленных вмятин и царапин. Я открыл бортовые иллюминаторы, чтобы выпустить из трюма воду. Просунув голову и плечи в машинное отделение, я открыл кингстон в трюме.

Внутри яхты было такое нагромождение всякого хлама, которое привело бы в восторг любого старьевщика. Но мне не хотелось об этом думать. Меня интересовали только пробоины, а их не пришлось искать слишком долго.