Отчуждение

– Конечно, товарищ майор. Когда вы с компьютера куда-то файл отправляете, он же у вас остается. Уходит только копия.

– Тогда перешли, старлей, мне мой вариант.

– Не могу, товарищ майор. Мне командующий приказал вам не отправлять.

Он опять на несколько секунд задумался. Потом возмутился:

– Как так?! По какому такому праву? Ты мне что, подчиняться отказываешься?

– Командующий на этот случай сказал, что если вы, товарищ майор, будете настаивать, я должен сообщить ему, и он отстранит вас от должности. Очень ему не понравились ваши действия с моим отснятым материалом.

– У тебя что, прямая связь с командующим?

– Так точно, товарищ майор. Он приказал установить.

– Но в штабе антитеррористического комитета ждут эту запись… Иначе… Иначе получится полный провал!

– Вот потому, товарищ майор, мне кажется, командующий и запретил отправлять вам копию, – ответил я. – Извините, я не могу нарушить приказ командующего. В ГРУ и в ФСБ не хотят, чтобы американские телеканалы показывали сюжет о событиях на нашей земле, пусть она уже и называется Земля Отчуждения, раньше, чем эта запись будет проконтролирована в соответствующих службах. Если найдут необходимым, передадут на наше телевидение, а оно уже само продаст. С первыми записями уже вышли неприятные для России комментарии американских журналистов. Я думаю, вас по этому поводу тоже ждут определенные неприятности. Будьте к этому готовы.

– Это уже перебор, старлей. Ты забываешься и начинаешь учить старшего офицера…

– Никак нет, товарищ майор. Я только выполняю приказ старшего из своих командиров.

Майор Ларионов еще что-то невнятное пробурчал и отключился, не попрощавшись. И даже не поинтересовался, как у нас обстоят дела. А ведь он знал, что мы отправляемся искать летчиков.

Подполковник Коломиец тем временем поговорил о чем-то со старшим сержантом Камнеломовым, подошел ближе ко мне, так старательно показывая, что не прислушивается к моему разговору, что его настоящие действия угадать было нетрудно. Но он мало что мог понять по моим словам, а слова майора Ларионова до него не доходили. Наушники в шлеме были направлены только в одну сторону – в мои собственные уши и прилегали к ним плотно. Тем не менее подполковник задал вопрос:

– Командование домогается?

– Среднее звено командования, – спокойно объяснил я. – Желает собственные меркантильные интересы удовлетворить.

– А высшее звено против?

– Высшее звено против, – согласился я.

Коломиец, видимо, надеялся услышать какую-то расшифровку сказанного, но я предпочел промолчать. Я вообще не люблю сор из избы выносить. Даже дома, когда с женой по какому-то серьезному поводу поругаюсь, никто об этом не знает, хотя в душе я все это ношу и переживаю. А тут – тем более. Служба – это даже не дом, не семья.

Подполковник походил передо мной взад и вперед, заложив руки за спину, потом снял летную куртку, в которой ему было откровенно жарко, подошел к солдатам, которых старший сержант Камнеломов по просьбе Коломийца послал копать могилу, как я понял, для старшего лейтенанта Брюханова. Там заглянул в яму, что-то сказал и снова ко мне вернулся. Спросил уже устало:

– Ну, что, старлей, каковы наши дальнейшие действия?

– Жду, когда командующий вызовет на связь. Тогда что-то прояснится. До этого – сидим.

– Когда связи ждешь?

– Надеюсь, скоро. Просмотрят мою видеозапись пару раз, покажут специалистам, потом выработают для меня рекомендации и свяжутся.

– Видеозапись длинная? По времени…

– Чуть больше часа. Я сильно ее урезал. Превратил в стандартный армейский рапорт.

– Значит, еще пару часов как минимум будем ждать…

– Думаю, даже больше, товарищ подполковник.

– Тогда поужинать можно.

– Скорее всего нужно.

– У нас сухой паек только аварийный, но все же летный, калорийный.

– У нас спецназовский. Тоже калорийный. Вы, товарищ подполковник, обмен предлагаете?

– Нет. Это я так, к слову…

* * *

Полковник Мочилов вышел на связь через три часа, когда мы уже давно поужинали и приготовили дрова для костра на ночь, на случай, если придется здесь ночевать. Дрова готовили, естественно, солдаты, а не летчики. К моменту связи в ущелье уже сгустились сумерки, я только-только собрался сходить посмотреть, как обустроились мои бойцы на постах. Пришлось послать вместо себя старшего сержанта Камнеломова. А сам ответил командующему:

– Корреспондент Семьсот сорок один. Слушаю.

– Как настроение, старлей Троица?

– Скверное, товарищ полковник. Но жду вот, что вы обрадуете. Надеюсь, как всегда, на лучшее. Этим и живем…

– Слишком уж ты быстр, Троица… – Полковник с каким-то удовольствием произносил мою фамилию.

– Служба такому учит.