Отдай мою кровь

– Васильич, ты чего? – Геныч удивленно смотрит на Албасова. – Света – та еще лярва! Они с Зажерильским друг друга стоят!

– Заткнись! – кричит Евгений Васильевич. – Не смей! Имя ее произносить не смей! Скотина! Гоша – это одно, а Светочка – совсем другое!

От «Светочки» Геныч выпадает в осадок. Сидит растерянный и не понимает, что случилось с его боссом. А ничего особенного не случилось, просто Наина Семеновна начала действовать, не дожидаясь ответа дочери, только и всего.

Тверь, 9 февраля 2019 года, суббота, 22:15

Битком набитый зал популярного среди молодежи бара «Бирвуд». За угловым столиком в дальнем конце зала сидят Маша и пожилой импозантный мужчина в очках. Строгий серый костюм и однотонный синий галстук привлекают внимание окружающих – местная публика предпочитает стиль кэжуал. Маша одета в своем любимом бело-голубом стиле – джинсы и длинный пуловер. На столе – два бокала с пивом.

– Ваш источник не имеет никакого представления о предмете, – назидательным тоном лектора говорит мужчина, – иначе бы он не порол такую чушь! Зачем на свиноферме человеческая кровь? Да и вообще кровяная мука, то есть – высушенная кровь, в наше время чаще используется как азотное удобрение, а не как пищевое сырье. Никакой особой питательной ценностью кровь не обладает, это обычный белок, просто белок и ничего, кроме белка. Там, где хрюшек кормят одной ботвой, еще имеет смысл добавлять кровяную муку, но у Игоря Аркадьевича – современное хозяйство, организованное по последнему слову науки. Уж мне ли не знать? Ведь это я помогал Игорю Аркадьевичу ставить дело! Животные получают сбалансированный рацион, подробностями которого я вас отягощать не хочу…

– Значит, кровь на ферме совсем не нужна, Дмитрий Леонидович? – спрашивает Маша.

– Нет! – отвечает мужчина. – Но это только одна сторона дела. Есть и другая. У Игоря Аркадьевича не только свиноферма, но и крупное перерабатывающее производство. Это я к тому, что хрюшки забиваются на месте, а каждое взрослое животное при правильном обескровливании дает пять литров крови! Так что крови там хватает своей. С избытком!

– И что с ней делают?

– Какая-то часть идет на изготовление кровяной колбасы, а из остального делают удобрение. В свое время Игорь Аркадьевич пытался заключить договор на поставку крови с нашим фармкомбинатом, но у них столько требований… – Дмитрий Леонидович машет рукой. – Проще высушить и фермерам продать.

– Так может и из украденной крови тоже собирались сделать удобрение? – думает вслух Маша.

– Из одного литра крови в среднем получается около ста пятидесяти грамм муки, – говорит Дмитрий Леонидович. – Из семи литров – килограмм. Оптовые цены ниже, розничные выше, но давайте примем, что килограмм кровяной муки стоит пятьдесят рублей. А теперь скажите сами – стоит ли овчинка выделки? К тому же процесс производства довольно затратный – сушка требует много энергии. Кстати, Мария, а о каком количестве крови идет речь?

– Тысяча литров или немного больше, – отвечает Маша.

– Сто сорок килограмм муки? – Дмитрий Леонидович иронично хмыкает. – Хорош трофей!

«И тут облом», уныло думает Маша.

Тверь, 10 февраля 2019 года, воскресенье, 0:35

Маша, одетая в белую футболку и голубые трикотажные бриджи, сидит за кухонным столом в однокомнатной съемной квартире. Перед ней лежит большой лист бумаги, склеенный из девяти листов формата А4. В правой руке Маша держит синий карандаш, а на краю стола лежит красный. Маша рисует на листе кружкѝ, вписывает в них имена или названия учреждений, протягивает стрелки от одних кружков к другим. Закончив создавать свою схему, Маша смотрит на нее некоторое время, а затем кладет на стол синий карандаш, берет красный и начинает зачеркивать крест-накрест кружки и стрелки. Делает она это быстро, решительно, но над кружком с надписью «Ст. перелив. к.» рука зависает на некоторое время.

– Вполне! – вслух говорит самой себе Маша, но тут же добавляет: – Нет, им проще понемногу каждый день тырить, чем так…

На кружке ставится размашистый красный крест. Неперечеркнутыми остаются только три кружка. В одном написано «Мэр», во втором «Вампиры», а в третьем «Сагудаев». От «Мэра» к «Вампирам» и «Сагудаеву» тянутся стрелки. Еще одна стрелка идет от «Сагудаева» к «Вампирам». Маша ставит вопросительные знаки у стрелок, отходящих от «Мэра». Швыряет карандаш на стол, смотрит на схему и говорит:

– Ясно только одно – что ни хрена не ясно!

В кружках появляются лица персонажей. Сагудаев приветливо улыбается Маше, мэр грозит ей кулаком, а вампиры просто смотрят на нее своими леденящими взглядами. Маша засыпает за столом, положив голову на скрещенные руки.

Верхний Сволочок, 10 февраля 2019 года, воскресенье, 9:55

Вестибюль гостиницы. Маша разговаривает с администратором-брюнеткой, так же ярко накрашенной, но сегодня одетой в ярко-оранжевую блузку.