Отдай мою кровь

– О! – Евгений Васильевич смотрит на Геныча и широко улыбается. – Если мама хочет со мной встретиться, значит намерения серьезные…

– Васильич! – Геныч умоляюще кладет растопыренную пятерню на грудь. – Я не понимаю, что ты задумал, но нутром чую, что это – тухляк! Светка не имеет на Зажерильского…

– Для тебя – Светлана Витальевна! – строго поправляет Евгений Васильевич.

– Она не имеет на Зажерильского никакого влияния, – продолжает Геныч. – Они давно уже просто сосуществуют рядом друг с другом. Если тебе нужен рычаг, то лучше подкатиться к Аньке-Крутизне…

– Ничего-то ты не понимаешь! – говорит Евгений Васильевич и снова улыбается. – Мне не рычаг нужен, а Света…

– Вот уж сокровище! – тихо бурчит под нос Геныч.

– Да – сокровище! – кивает Евгений Васильевич. – Ты ничего не понимаешь и не можешь понять, потому что никогда не любил…

Геныч многозначительно хмыкает.

– По-настоящему! – быстро добавляет Евгений Васильевич. – Так, чтобы до печенок! Знаешь, я до недавних пор жил какой-то чужой жизнью… И вдруг – прозрел! Прозрел ли увидел, какая замечательная женщина все эти годы была рядом со мной. А я, дурак, не видел своего счастья!

Геныч страдальчески морщится.

– Ты мне тут морду не криви! – сердится Евгений Васильевич. – Организуй нам встречу в каком-нибудь тихом нейтральном месте, например – в «Сквознячке»…

– А надо ли вообще с ней встречаться, Васильич? – Геныч пристально смотрит в глаза Албасову. – Это же такая змея… Вспомни, что случилось с Гришей-Болтом. Здоровый бычара был, ничем, кроме триппера, никогда не болел, а повздорил с ней раз – и усох за два месяца так, что можно было между двух досок хоронить, чтоб на гроб не тратиться!

– Во-первых, это совпадение, – Евгений Васильевич пренебрежительно машет рукой. – А, во-вторых, Светочкина мама мне ничего плохого сделать не может…

– Ты сам всегда говорил, что совпадений не бывает…

– Заткнись! – кричит Евгений Васильевич. – Бабушку свою поучи жизни, чимудила гороховая! Убирайся вон, чтоб глаза мои тебя не видели!

– На какое время в «Сквознячке» договариваться? – спокойно спрашивает Геныч, явно привыкший к истерикам своего босса.

– На какое ей будет удобно, на то и договаривайся, я подстроюсь, – так же спокойно отвечает Евгений Васильевич; он быстро выходит из себя, но и успокаивается мгновенно.

Электричка «Тверь-Москва», 11 февраля 2019 года, понедельник, 17:10

В Маша и Максим наблюдают за Сагудаевым, который сидит в другом конце вагона и читает журнал. Обоих не узнать. Максим побрился и сменил свою летную куртку на неприметный серый пуховик. Маша собрала волосы в тугой узел, нацепила очки в массивной роговой оправе и изменила своей любви к белому и голубому. Сейчас на ней все черное – стеганая куртка с капюшоном, водолазка и трикотажные брюки, заправленные в немодные сапоги на платформе. Рюкзак тоже черный, простой, не бросающийся в глаза. Маша выглядит лет на десять старше своего возраста, а розовощекий Макс наоборот – чуть ли не подростком. Его багаж находится в наплечной сумке из мешковины.

– Что-то уж очень он спокоен… – тихо говорит Макс. – Я-то думал, что он будет озираться, переходить из одного вагона в другой, а он…

– Он не такой идиот, чтобы вести себя неестественно! – перебивает Маша. – Бери пример, а то ты сегодня какой-то дерганый!

– Поддать тянет, – честно признается Максим.

Маша хмурится.

– Но пока держусь, – поспешно добавляет Максим. – Ты не волнуйся, все будет хорошо. Для меня сейчас главное – избегать соблазнов. Но в твоей компании…

– Не надо делать из меня мамочку! – сердится Маша. – Если я так оделась, то это еще ничего не значит! Я не собираюсь пасти тебя и сверлить твой птичий мозг! Я просто на тебя рассчитываю. Подведешь – переживу, но…

– Мамуля, не сердись! – дурачится Максим, повышая голос. – Я тебя больше никогда не огорчу, честное слово! Ты мне мороженое купишь, как приедем? А колу? Купишь, мамуль?

Сидящая впереди женщина оборачивается и удивленно смотрит на него.

– Альтернативная одаренность, – сухо говорит женщине Маша. – С виду – мужик, а ум детский. Вы на него так не глядите, он этого не любит, может наброситься.

Женщина поспешно отворачивается. Максим недоумевающе смотрит на Машу. Маша заговорщицки подмигивает ему и говорит:

– Все тебе, сы̀ночка, куплю – и мороженое, и колу, только веди себя хорошо, масенький ты мой, слушайся мамочку.

Максим выпадает в осадок.

– Хорошая, кстати говоря, легенда – мать-одиночка и сынуля-дебил, – шепчет ему на ухо Маша. – Надо взять на заметку. Только не переигрывай, не привлекай к нам внимание.

– Я только одного боюсь, – шепчет Максим, – что его на вокзале встретят, посадят в машину и усвистят прежде, чем мы такси найдем.

– Не думаю! – уверенно отвечает Маша. – То, что он их встречал, не означает, что они будут встречать его. К тому же по телефону он договаривался о встрече в какое-то время, а не докладывал, во сколько он приедет в Москву.

– Ну а вдруг? – упорствует Максим.