Отдай свое сердце

Она поднимается, опускает ноги, элегантно надевает туфли. Упирается ладошками в стол и прямо по нему начинает по-кошачьи двигаться ко мне. Грудь при каждом движении упруго покачивается из стороны в сторону. Добравшись до края, она спускает ноги вниз, немного их раздвигает, поднимается, поворачивается ко мне спиной и, низко наклонившись вперёд, тянется за заранее приготовленными бокалами с вином. Блеск бриллиантов, и она тут же приземляется мне на колени, предлагая отметить наше чудесное воссоединение.

 Её волосы пахнут летом. Что-то травяное и свежее. Она помнит каждый мой пунктик.

– Я соску-у-училась, – шепчет протяжно и томно.

Если бы мне нужна была механика, ещё в первые минуты нашей встречи я бы разложил её прямо на столе, быстро отымел, возможно, даже реализовав что-то из её потаённых желаний.

Но мне. Нужна. Света.

Алиса уже пригубила вино из своего бокала и ненавязчиво предлагает сделать мне то же самое.

Дорогая, ты, похоже, совсем забыла, кто мой отец? Пусть не всегда, но я всё же пользуюсь правилами безопасности, которые он без устали в меня вдалбливает. Я не пью напитки, которые разливают в моё отсутствие. Но ты рискнула, а это значит, я нужен тебе больше, чем предположил вначале.

Рукой, в которой я уже держу бокал, подхватываю и её. Долгие годы тренировок и длина пальцев позволяют мне проделывать трюки, которым поаплодировали бы и заслуженные жонглёры. Одно движение, бокалы на столе.

Не теряя ни секунды, запускаю руку между ног Алисы, достаю ее бриллиантовую пробку, небрежно бросаю её на стол и ещё немного сдвигаю бокалы. А вот и время чистой механики. Две минуты работы пальцами над её клитором, и качественный оргазм, который сотрясает красивое разомлевшее тело, позволяет мне завершить начатое.

Теперь отметим.

Алиса жадно выпивает всё без остатка. Я тоже.

– Вернусь через пять минут, – обещаю я, пересаживая её с колен на кресло, и выхожу из комнаты. Даже интересно, какую дозировку ты для меня выбрала.

Захожу на кухню, достаю из холодильника бутылку воды, наполняю стакан и быстро его выпиваю. Хочется в душ, а ещё больше – спать. Отправляю заму сообщение, что завтра буду поздно. И такое же отцу, с пометкой: «Все хорошо. Буду спать». А то с него станется прислать ребят с проверкой.

Выхожу в коридор. Картина маслом. Алиса, всё такая же красивая, шаг за шагом продвигается в сторону моей спальни, придерживаясь рукой за стену. В шаге от двери она сползает по той же стенке, усаживается задницей прямо на пол. Чёрт! Все равно охренительно красиво!

 Подхожу к ней. Присаживаюсь. Взгляд уже мутный, но мозг ещё работает.

– Сука ты, Веров! – обиженно стонет она, сильно растягивая слова, словно вспоминая их правильное произношение. – Ну чего тебе стоило немного прогнуться? Всем бы было хорошо!

– Кому? – быстро уточняю я, замечая, что её глаза начинают закрываться.

– Тебе, мне, ему…– Глубокий вздох, и снотворное делает своё дело.

При разнице наших масс, у меня было бы пятнадцать-двадцать минут. И вышвырнуть не успел бы, и подозрения не такие явные при пробуждении и анализе произошедшего. Девочка растёт!

Подхватываю Алису на руки и несу в гостевую. Укладываю на кровать, прикрываю одеялом и устанавливаю перед дверью датчик движения. Чисто практический интерес по дозировке. Ну, и чтобы не сбежала раньше времени. Делаю себе пометку обыскать её на выходе. С неё станется и камеру притащить, а заниматься поиском сейчас – уже нет сил.

Возвращаюсь в гостиную. Сумка Алисы прямо за диваном. А вот как раз то, из-за чего и разыгрывалось всё это представление. Результаты анализов, подтверждающие четыре недели беременности. Алиса не Энджи, и если она решила оставить ребенка, то на это должны быть о-о-очень веские причины. Внешность для нее – всё! С кем попало она, тем более, не спит.

Кто ж там отец? Злюсь ещё больше из-за того, что и сам отец может быть в курсе аферы, Алиска может и такое провернуть.

Ладно, хрен с ними! Всё завтра.

Принимаю душ и, проваливаясь в сон, вспоминаю лицо моей лисички – не такое идеальное, как у Алиски, но такое родное… моё! Свет, я уже скоро!

***

Телефон на тумбочке вибрирует. Не будильник и не звонок. Значит, она очухалась. Я не прочь поспать ещё, хотя это не показатель. В свете бессонницы последнего времени мне бы зашло и двое суток.

Три часа дня. Зато вытрясу из Алиски точную дозировку.

– Веров, бл..ть, где моя сумка?! – доносится из-за двери вой раненой гиены.

Не, ну лажаться, дорогая, так по полной! А то как-то даже обидно, что такой план ты хочешь провести под тегом «япростохотелаполежатьрядомсоспящимтобой».

Откидываю одеяло. Сажусь. Дверь распахивается.

Да, даже спросонья красивая. И тут происходит метаморфоза. Лицо Алисы становится злым, как в фильмах ужасов: глаза чернеют, на лбу откуда-то проявляются невидимые до этого морщины, а рот оскаливается острыми зубами. Алые ногти на руках смотрятся жутко, хотя вчера выглядели более чем сексуально. Осталось только, чтобы волосы начали шевелиться, и образ будет полным.