Отдел непримиримых врагов

— Сейчас официально на счету Воспитателя числится двадцать две жертвы; ещё тринадцать неподтверждённых. За пять лет регулярной активности он не предоставил полиции Ксоры ни одной зацепки. Я до перевода работал в первом убойном отделе и последние три года занимался расследованием этого дела. Как видите, безуспешно, — он раскрыл папку и, ловко раскидывая по столу тонкие файлы каждому в руки, продолжил говорить: — Детектив Дюбуа уже зарегистрировал вас в системе, поэтому приложите усилие и научитесь ей пользоваться. Методичка вам в этом поспособствует. В базе данных вы сможете почитать о подробностях дела. Доступ всем присутствующим уже обеспечили.

— Есть вероятность, что Воспитатель и на вампиров обратит своё внимание? — подал голос главный упырь их коллектива, по совместительству её напарник.

Все в участке целый день косились на его нос, раздувшийся и потемневший как спелая слива. Но он стойко сносил любопытные взгляды. В процессе, разумеется, как обычно, изображал из себя царственную персону; умудрялся делать вид, якобы ничего особенного не расцвело у него на лице и не пустило ростки под глазами.

И эта его железобетонная выдержка даже произвела на Вэл впечатление. Потому как она сама особой терпимостью к косым взглядам не отличалась. А с теми, кто пытался поддеть за живое и тыкнуть носом — у неё и вовсе был разговор короткий. Короткий и болезненный для всяких идиотов.

— Полностью отрицать мы этого не можем, поскольку ещё полгода назад Воспитатель специализировался исключительно на людях. Никто и мысли не допускал, что он в скором времени может переключиться на оборотней.

— Это для всех было неожиданностью. Серийникам не свойственно так кардинально менять свои предпочтения, — добавил капитан.

— Тем не менее, думаю, что это маловероятно, — подытожил старший детектив. — Во-первых, труп вампира невозможно изувечить. Вернее, невозможно сохранить его в изувеченном состоянии. Насколько бы сильно он ни искромсал тело, вампир в любом случае воскреснет через несколько часов после смерти. Конечно, Воспитатель может потом его сжечь, тем самым упокоив на века. Но тогда детективы не смогут увидеть результаты его многочасовых трудов — на такое он тоже вряд ли пойдёт.

— Раз он может поменять криминалистическую характеристику жертвы, то что ему мешает разнообразить сами убийства? — не переставая что-то чиркать карандашом в мини-блокноте, отметил между делом ещё один кровосос, продолжающий дико нервировать неуместной улыбкой.

Неужели злорадствует? Да ещё и так публично!

А ведь на первый взгляд, он показался Вэл наиболее адекватным в упырином братстве. Без всех этих украшалочек из разноцветных волос или серёжек в губе. Спокойно отреагировал на напарника. Поздоровался с ним как с равным. Но в итоге и дня не прошло — полезла из него свойственная их виду гниль. Он, наверное, даже хуже того придурка, что ей дали в напарники. Марсель, или как там его, хотя бы не тихушничает, а откровенно нарывается на мордобойню. Этот подход ей был ближе и понятнее.

— Во-вторых, с вампирами опасно связываться. Любого представителя оберегает клан. Всем известно, как старшие вампиры трепетно относятся к своему потомству, — продолжил объяснять детектив Грос, проигнорировав реплику двуличного подонка. На тонких губах появилась тень улыбки, снова сделавшая его похожим на хитрого змея. — Вас же не забавы ради первые сто лет держат взаперти. И после того как вы достигнете совершеннолетия, всё равно не желают отпускать из родного княжества. Если Воспитатель решит открыть охоту на вампиров, то фактически подпишет себе смертный приговор. Без разницы положит он глаз на тех, кто из высшего или низшего сословия — отличие заключается лишь в скорости исполнение приговора.

— Ваши аргументы звучат для меня убедительно, — поддакнул белобрысый с важным видом. Словно кому-то было дело до того, что он там думает. А затем неожиданно повернулся и подвинулся таким образом, чтобы, несмотря на сидевшую между ними вампиршу, демонстративно окинуть Вэл ехидным взглядом. И, продолжая её сверлить немигающими красными глазёнками, гадёныш заговорил, раздражающе растягивая слова: — Пожалуй, вы правы, детектив Грос. Никто в своём уме не стал бы вредить вампиру. Тем более зная, что он — привилегированный представитель высшей знати.

Задумчиво поджав нижнюю губу, она пару раз кивнула, давая понять, что услышала его царское величество. Прониклась всей чудовищностью совершённой ошибки. С невозмутимым лицом подняла ладонь до уровня глаз и показал ему неприличный, но однозначный жест, что трактовался, как не слишком вежливая просьба заткнуть себе рот мужским детородным органом.

Судя по тому, как придурка перекосило, этот жест был вполне входу и на Флемоа.

— Вы ещё поцелуйтесь, голубки, — фыркнул Рикки и тут же зажал рот кулаком, глотая хриплое кваканье. Всё по классике: сам пошутил — сам посмеялся.