Отдел «Восток»: тайные операции западных спецслужб против СССР

В ноябре 1948 года наши переговоры с представителем ЦРУ, которое хотело, вполне понятно, сначала получить о нас более полное представление и собрать необходимые сведения о проделанной нами работе, затянулись. Уточнения и проверки заняли довольно много времени. А это отрицательно сказывалось на нашем положении, которое продолжало не только ухудшаться, но стало просто катастрофическим. В связи с этим в феврале 1949 года я был вынужден заявить американскому офицеру связи, что из-за острой нехватки денежных средств мне придется сократить штаты организации, а это повлечет за собой снижение наших разведывательных возможностей. Одновременно я изложил в письменной форме реальное положение дел начальнику службы «Джи-2», предложил принять мою отставку и распустить организацию из-за несоответствия предоставляемых ей средств поставленным задачам.

Как раз в разгар таких событий нас посетил общительный и внимательно отнесшийся ко всем вопросам полковник из военного министерства США, старавшийся разобраться в том, действительно ли наше положение было столь критическим. Он согласился с тем, что у нас есть трудности, но одновременно обратил внимание на то, что в результате берлинского кризиса возникли серьезные бюджетные осложнения. Он настоятельно просил меня не предпринимать пока шагов по сокращению личного состава организации; а тем более к ее ликвидации и заверил, что будет предпринято все, чтобы помочь нам. Я не сомневался в доброй воле наших американских коллег: они искренне считали, что наша деятельность весьма полезна для Соединенных Штатов. Главная причина крылась в бюрократии военного ведомства Вашингтона.

Разведывательная служба — очень чувствительный инструмент. Как только у руководства возникают трудности, это сразу ощущает любой сотрудник, вплоть до занимающего мелкую должность, хотя детали проблем ему точно не известны. Поэтому затянувшийся до пяти месяцев кризис нанес большой вред организации: нестабильность и неясность существенно мешали нашей деятельности.

* * *

Переговоры с ЦРУ в конце концов закончились благополучно. Достигнутая договоренность нашла отражение, на этот раз в письменной форме, на английском и немецком языке, в новом джентльменском соглашении. С 1 июля 1949 года, то есть с начала нового бюджетного 1949/50 года, центральная разведка Вашингтона взяла на себя попечительство над нами. Но трудности сразу не исчезли. Потрясения, возникшие в столь тонком аппарате, быстро не устранишь.

Начальник штаба, связанный с ЦРУ, — назовем его М. (мне не хочется публиковать его фамилию) — оказался слишком прямолинейным человеком да еще с упрямым характером. Он, правда, понимал цели и задачи нашего сотрудничества, но потребовалось некоторое время, чтобы мы сработались и достигли полного взаимопонимания. Полковник М. приложил немало усилий, чтобы оказать организации необходимую помощь. Тем не менее наши финансовые и хозяйственные затруднения продолжались еще несколько месяцев. Но нет худа без добра. Мы решили реорганизовать службу, освободиться от ненужных людей, сократив аппарат. В результате удалось сэкономить средства, которые пошли на улучшение агентурной работы. Опытные сотрудники ЦРУ оказали нам немалую помощь в улучшении структуры организации.

Входе начавшейся поздним летом 1949 года перестройки был вскрыт ряд взаимосвязанных проблем не только временного, но и долгосрочного характера. Во-первых, нужно было привести в соответствие сокращение бюджета со структурой организации не в ущерб ее деятельности и не снижая разведывательный потенциал. Во-вторых, наша служба должна была приноровиться к методам работы ЦРУ. В-третьих, следовало начать подготовку к переговорам с первым федеральным правительством ФРГ, которое должно было приступить к своей работе в сентябре 1949 года. От них, этих переговоров, зависело будущее нашей организации: какое место займет она в государственной структуре новой Германии, если будет достигнуто согласие использовать ее в качестве базы для создания Федеральной разведывательной службы.

С согласия М. я до октября 1949 года занимался реорганизацией нашей службы. Мне удалось, наконец, создать очень нужный отдел планирования, который стал заниматься разработкой разумных и целесообразных разведывательных задач. Вместе с тем мне удалось сократить время прохождения агентурной информации, существенно улучшить курьерскую связь и сделать еще многое другое, чтобы придать организации, как говорят американцы, «более обтекаемые формы». Этот период был использован и для того, чтобы по возможности приблизить методы и порядок работы аппарата нашей службы к принятым в ЦРУ.