Отдельные аномалии

Вадим обошел дом по часовой стрелке. Никого, естественно. Заглянул в гараж. Все спокойно. И уж тут-то вонять нечему и говорить некому. Взял ломик, проследовал в дальний угол участка, приподнял люк септика, сдвинул, заглянул, принюхался. Ну, говнецом потягивает, да, но это не то.

– Не там, не там ищете, – брезгливым тоном сказало нечто. – Вот же дебил… Ведь русским языком сказано – к себе принюхались бы.

– Да пошел ты, – пробормотал Вадим.

Однако глюки налицо. Белка там, не белка, но глюки вполне даже выраженные. Что ж, и так бывает. Наверное.

Он все-таки последовал совету голоса – сунул нос под мышку. Ничего особенного не учуял, но поднялся в ванную, принял душ – обстоятельно, тщательно. Истово вымыл голову. Спустился в спальню, оделся во все чистое.

– Вот это правильно, – откликнулось в голове.

– Иди в жопу, – огрызнулся он.

В груди возникло что-то – словно корявый кол встал между горлом и желудком. Вадим сглотнул раз, другой – не помогло. Ладно, решил он, клин клином.

Вернулся на кухню, мимоходом зажег конфорку под чайником. Вытащил из холодильника бутылку, вскрыл, налил, выпил, закусывать не стал. Посидел молча. Когда чайник засвистел, намешал растворимого кофе, глотнул, закурил. Прислушался к ощущениям.

В груди отпустило. Но пахнет, пахнет.

Далее обследовал:

– кладовку. В картонной коробке, которую подозревал, обнаружил две вялые картофелины и одну луковицу. Никакого особенного амбре. Да, картошки купить, когда в магазин поеду.

– подвал. В прошлом году там дохлая мышь завалялась. Сейчас – ничего.

Идиот, идиот, стучало в голове.

Ладно, решил Вадим. И это пройдет. Он взял кружку с кофе, сигареты, зажигалку, в который уже раз поднялся на второй этаж – дефектная ступенька теперь промолчала, – сел за стол, положил руки на клавиатуру. Сейчас, вот только допью, докурю…

…а смыслы все ускользают, и чтобы уловить их, нужно напрячь не воображение даже, которого традиционно, как он всегда считал, не хватает, и не логику, которой, опять же традиционно, всю жизнь девать некуда, только непонятно, что с ней делать… а что-то другое, идущее вот оттуда, сверху… Господи, как беспомощен я… ритмы, созвучия, смыслы, образы, память… но погоди, погоди, сейчас я уловлю…

В нос шибануло. И некто сзади вежливо произнес:

– Здравствуйте.

Вадим обернулся. В проеме двери завис неясный силуэт.

– …?

– Да неважно. Вы, Вадим Игоревич, сами все понимаете.

– …?

Перед глазами, справа налево и немного снизу вверх, проплыли черные пятна, три штуки. Опять возник тот самый кол в груди. Стало темно, тихо, и даже запахи исчезли.

Потом Вадим пришел в себя – во всяком случае, так ему показалось. На экране монитора все висели буквы, в которые он много месяцев пытался вложить смысл. И еще – звонил мобильный. Он понял – это почувствовала что-то и встревожилась женщина, любившая его.

Но ни разобрать смысла тех букв, ни ответить той женщине он не сумел. Ах, как жаль…

Зато и преследовавшего его запаха не стало.

Мгновением позже не стало ни звуков, ни света.

Значит, покой, подумал Вадим. Классика. Последний импульс памяти. Заслужил же я хотя бы это.

Тьма и безмолвие не ответили.

В память о том, чего не будет

Ключ мягко вошел в личинку. Сергей провернул его на один оборот, медленно нажал на ручку, потянул. Дверь не подалась.

Осторожно дернул раз, другой. Безрезультатно.

Чччерт! Ольга. Забыла отодвинуть засов. Никогда не забывает, а сейчас забыла.

Два ночи без нескольких минут. Черт.

Придется звонить. Не торчать же до утра на лестничной площадке. Не спать же в машине. И, тем более, не возвращаться же.

Он прикрыл глаза и увидел, как наяву, лицо Валентины.

Оживленное. Серьезное. Смеющееся. Сияющее радостью. Отрешенное. Умиротворенное. Исполненное любви, счастья, покоя. Опять отрешенное, только по-иному – печальное, словно опрокинутое в себя. Это он только что сказал: «Поеду».

Нет, возвращаться немыслимо. Позже… завтра… конечно, вернусь, без всяких «может быть», вернусь, больше всего на свете хочу – вернуться… и она ждет… наверное… точно ждет… Но сейчас – невозможно.

Значит, звонить.

Эх, ведь благополучно проскочил мимо поста ГАИ, хотя почти и не рассчитывал – далеко за полночь, машин мало. Алкоголя в крови всего ничего – что там, бутылка сухого на двоих, да и оставалось еще на донышке, не допили… снова ее лицо, глаза, руки…

Сергей помотал головой. С ГАИ обошлось, думал, и сейчас обойдется. Но не повезло.

Он надавил на кнопку звонка. «Бим… бом…» – мягко раздалось изнутри.

Тишина. Он напряг слух. За дверью ничего не происходило. Крепко спит… может, снотворное приняла… ах ты ж, Господи, нехорошо-то как…

Еще раз позвонил, теперь длиннее. «Бим… бом… бим… бом…»