Отдых не для слабонервных

– А я как раз и перехожу к делу! – заверил ее Фалалеев. – Короче, понял я, что на Вячеслава рассчитывать не приходится, ничего он для меня не станет делать, а если услышит про тот тайник за батареей – так вовсе слетит с катушек. Единственное, спросил я его, не знает ли он, где сейчас мой знакомый медэксперт, работает ли он по-прежнему в нашем отделении. А то, говорю, что-то его мобильный не отвечает. А Вячеслав мне на это с явным удовольствием говорит: «Не удивительно, что его мобильный не отвечает. Он его наверняка давно уже пропил или потерял по пьяному делу». «Как так, – говорю. – Да он и не пил никогда!» «Это раньше он не пил, а после того как тебя уволили, он тоже недолго продержался. Привязалось к нему начальство – то за одно взгреет, то за другое, а потом проверили его рабочий стол и нашли там пакетик с амфетамином. Ну и пригрозили: или пойдешь под суд за хранение наркотика, или увольняйся!» Он уволился, долго искал работу, а его никуда не брали. Видно, начальство наше постаралось. В конце концов, с трудом пристроился в морг. И от расстройства, что ли, запил. А там, в морге, со спиртным проблем нет, он совсем слетел с катушек. По пьяному делу покойников перепутал. Главное, какую-то большую шишку хоронили, а он вместо него бомжа бесхозного положил. Тогда уже тамошнее начальство его пригрозило по статье уволить. А ему деваться некуда – упросил оставить там же простым санитаром. Так теперь и работает… И на этой веселой новости Вячеслав повесил трубку. Я еще какое-то время посидел, подумал. Уж больно мы с тем экспертом выходим невезучие. Не оттого ли это, что мы с той злополучной аварией связались, слишком много про нее узнали? Так или иначе, по всему выходило, что никто мне в бывшем родном отделении не поможет, никто документы из тайника не достанет, придется на собственные силы рассчитывать. А как, скажите, туда попасть, когда меня начальник велел и на порог не пускать? А тут как раз пришел хозяин одного гаража, из тех, что я охранял. «Петрович, говорит, это отчество мое такое, – Петрович, покрась у моего гаража ворота! Вот тебе краска, а вот и бутылка за работу!» И тут меня осенило. Взял я у знакомых маляров заляпанный краской комбинезон, прихватил ту краску, что мне хозяин гаража принес, надвинул на глаза кепку и отправился в отделение. Дежурный на входе говорит: кто такой? Куда идешь? Кто разрешил? Где пропуск? А я кепку на глаза пониже надвинул и говорю ему: что, сам не видишь, кто я такой? Маляр я, четвертого, между прочим, разряда! Меня из РСУ прислали кабинет какой-то красить! Ваше начальство с нашим договорилось, так что давай, пропускай, мне до обеда управиться надо, потом у меня на другом объекте наряд! Дежурный меня сперва не хотел пропускать. «Ничего, – говорит, – не знаю, приказа не было, и пропуска у тебя не имеется!» Ну, я ему отвечаю: «Хорошо, тогда я обратно к себе в РСУ возвращаюсь, так своему начальнику и скажу, что ты меня не пропустил. А мой начальник подполковнику Звереву передаст… твоя, кстати, как будет фамилия?» Дежурный как про Зверева услышал, так сразу в лице переменился. «Ладно, – говорит, – иди, только чтобы недолго, и начальству на глаза не попадайся!» Я ему: «Да мне и самому долго у вас ошиваться неохота, у меня своих забот хватает, а начальство твое меня не волнует, это оно тебе начальство, а мне оно никто». Короче, прошел таким манером в отделение, поднялся на второй этаж, толкнулся в свой кабинет. Дверь была закрыта, но я-то в этом кабинете без малого двадцать лет просидел, все его секреты знал, знал, что замок у него запросто ногтем открывается. По молодости много раз, между прочим, начальству жаловался, просил, чтобы замок починили, но меня никто и не слушал. Потом уже я сам понял, что это даже удобно – если, скажем, ключ забудешь. Вот и сейчас мне это очень помогло. Беспокоился, правда, – вдруг, пока меня не было, все же починили замок? Проверил – нет, не починили, все как прежде. Открыл дверь и прямиком к своему тайнику. Залез за батарею, выдвинул кирпич, запустил руку – смотрю, все на месте, даже бутылка стоит! Неужели, думаю, я ее там оставил? Не может такого быть! Я когда увольнялся, все свои личные вещи забрал, так уж бутылку бы ни за что не оставил! Сижу перед батареей, на бутылку гляжу в удивлении. А тут у меня за спиной дверь скрипнула, и раздается знакомый голос: «Это кто тут у нас хозяйничает?» Я обернулся, взглянул – мать честная, да это же Славка Куницын собственной персоной! Выходит, он после моего увольнения в эту комнату переехал, получил ее, так сказать, в наследство вместе с моим заветным тайничком! Тут и про бутылку стало ясно: Славка мой тайник использует с той же целью, что и я. Главное дело, что он документы, которые я спрятал, не тронул. Видно, ни к чему ему было, или вообще не заметил. Теперь только важно, чтобы не признал меня Славка. Но я с тех пор, как уволился, сильно переменился, да еще в комбинезоне этом и в кепке. Так что я кепку на самые глаза натянул и говорю: «Ты чего шумишь? Мне поручено в тридцать седьмой комнате стены покрасить – вот я и крашу… то есть, пока только собираюсь. Я – человек маленький, что велели, то и делаю. А если тебе не нравится – спрашивай у своего начальства». «В какой комнате? – Славка переспрашивает. – В тридцать седьмой? А это ведь двадцать седьмая!» «Как, – говорю, – двадцать седьмая? Не может быть!» «Очень даже может! – отвечает и выходит в коридор, показывает мне номер на двери: – Видишь?» «Теперь, – говорю, – вижу. Извиняйте, пойду в тридцать седьмую!» И ушел как ни в чем не бывало. А листочки успел прихватить. Ну, думаю, дело сделано. По дороге домой зашел в интернет-кафе, попросил девчонку одну толковую списать мне материалы дела на флешку. Потому как отдавать бумаги эти насовсем как-то побоялся я. Спрятал их в одно надежное место. Мало ли, думаю, что, на черный день пригодятся. Опять же, флешку легче спрятать, если что. Отбил эсэмэску этому мужику, как его… Шубину…