Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том V

Так как доставка провианта в действующую армию являлась для населения крайне обременительной, то государь возложил рассмотрение вопроса о точном распределении этой повинности на комитет министров. Он обязан был «вникать в возможность исполнения, стараться сделать наряд подвод сколь возможно облегчительным для обывателей». Изыскание средств для ведения войны входило также в круг деятельности комитета в 1812 г. Это доставляло ему тем более затруднений, что, как видно из представленной в заседании 10 апреля министром финансов записки, «никогда продовольствие войск не было столь затруднительно и не требовало такой попечительности, как теперь». Чтобы выйти из создавшегося финансового кризиса, комитет в апреле 1812 г. постановил выпустить 6 %-ные облигации государственного казначейства сроком на один год на сумму от 6 до 10 миллионов рублей «для безостановочного удовлетворения чрезвычайных военных расходов». Финансовые затруднения усиливались еще и оттого, что война наносила глубокий ущерб русской внешней торговле. В июле и августе обсуждал в течение нескольких заседаний комитет вопрос, как поступить с судами союзных с Францией держав, которые застигнуты были в русских портах открытием военных действий. После продолжительных прений комитет высказался за допущение в русские гавани судов всех национальностей и отверг предложение о конфискации находившихся в России кораблей враждебных государств в виду того, что эта мера «нанесет существенный ущерб русской торговле». Под влиянием тревожных вестей с театра военных действий в тот же день — 12 июля, когда обсуждался вопрос об обороне Петербурга, комитет имел суждение о том, чтобы, «в случае опасности здешней столицы, вывезены были из оной все те предметы, которые неприятелю в руки достаться никак не должны». Вывоз найден был пока преждевременным, и было постановлено только заготовить по Тихвинской дороге вплоть до самого Ярославля перевозочные средства так, «чтобы по первому востребованию по 1000 подвод на каждой станции было». В начале августа из морского ведомства был даже откомандирован по требованию комитета чиновник «для найма судов, могущих быть приспособленными к отправлению из столицы всех тех предметов, которые вывезти потребуется»; при чем на задатки судовладельцам ассигновано было 25 тыс. руб. Однако дело осложнялось тем, что, как выяснилось из доставленных в комитет сведений, общий вес предметов, подлежащих вывозу, достигал 500 тыс. пудов и под перевозку их требовалось 2.314 подвод; сверх того, под церковные сокровища, по представлению Св. Синода, надо было приготовить 13 больших судов. Со стороны министра народного просвещения 10 сентября было сделано указание, что, кроме дел и вещей, назначенных к отправлению, находится «в Академиях: Наук, Художеств и Медико-Хирургической много редких и драгоценных вещей, а при Императорской Публичной библиотеке депо манускриптов, о вывозе коих не сделано постановления, равно как и об отправлении казенных студентов Медико-Хирургической Академии и Педагогического Института, воспитанников Академии Художеств, Царскосельского лицея и здешней гимназии, коих сохранение считает он, министр просвещения, необходимым, дабы они, в случае несчастия, не могли быть взяты неприятелем в военную службу и против нас же действовать». Обсудив и взвесив все это, комитет постановил, что, «ежели бы надлежало по крайней необходимости оставить здешний город, то нет никакой возможности всего вывезти, а тем паче, что заблаговременно вывозить нельзя, а, в случае настояния в том надобности, недостаточно будет ни времени ни способов». Государю же комитет отправил донесение в том смысле, что «в случае необходимости в возможности будет только спасти одни самонужшейшие вещи и бумаги». Но чтобы несколько успокоить встревоженное столичное население, комитет в середине сентября одобрил составленное государственным секретарем объявление, в котором предполагалось довести до всеобщего сведения, что «отправление из С.-Петербурга нужных вещей делается из одной предосторожности». После выступления Наполеона из Москвы опасность неприятельского нашествия на Петербург миновала, и в заседании 25 октября комитет постановил заготовленные на станциях подводы отпустить по домам. Однако комитет не мог сосредоточить свое внимание исключительно на спасении столицы и на предполагаемой ее эвакуации. В него то и дело поступали донесения из Москвы и из губерний, угрожаемых неприятелем, о переводе во Владимир, Ярославль, Вологду и города среднего Поволжья правительственных учреждений, учебных, воспитательных и благотворительных заведений и об отправлении туда казенного имущества, делопроизводства присутственных мест, архивов и церковных драгоценностей. Слишком большой и неосновательной поспешности в этом отношении комитет не одобрял. Так, 15 октября им было сделано замечание тульскому губернатору за то, что «без предписания начальства и уведомления главнокомандующего армиями об опасности от неприятеля», он закрыл присутственные места и остановил производство дел.