Отель «Аваланш»

Джошуа снова оказался на дороге – на этот раз испытывая легкое опьянение и смущение по поводу Андре. Обратный путь оказался куда проще, ведь изнутри Джошуа грела сливовая настойка. Вокзал в О-де-Ко оказался совершенно пуст. Внизу горели огни Монтрё. Он вышел на перрон и стал ждать поезда, но вдруг заметил расплывчатый мужской силуэт, повернутый к нему. Человек шел навстречу и не сводил с Джошуа взгляда. Внутри поднялось тяжелое чувство. Он наконец узнал странный рот и светящиеся глаза, принадлежавшие Кловису. Силуэт вдруг исчез, а внутренности Джошуа скрутило. Он склонился над путями. То ли настойка Андре не пошла впрок, то ли тень кошмара так на него подействовала, но Джошуа стошнило на рельсы струей жидкости. В этот момент на вокзал въехал поезд. Джошуа поспешил внутрь, чтобы усесться поудобнее. Он уперся лбом в стекло и уставился на город. Он очень хотел уехать отсюда, оказаться в знакомом, уютном тепле своей квартиры. «Ты будешь познавать холод всю оставшуюся жизнь». Слова Андре начали его пугать.

Центр чрезвычайных ситуаций полиции кантона Во находился в квадратном здании на мощеной набережной реки Веве (которая бежала по Альпам, пересекала город и впадала в озеро Леман). Из-за своего стола на третьем этаже Джошуа видел маленькую парковку для служащих жандармерии, но стоило только обернуться, как за большим окно открывался вид на озеро и небо, затянутое плотными облаками. Сивилла сидела лицом к нему. Она была одета в шерстяную водолазку, и было заметно, что плечи у нее как у пловчихи. Она висела на телефоне и выкрикивала отдельные фразы: «Да этого не может быть!», «Черт побери!», «Да не учите меня жить!». Судя по всему, она оживленно общалась с коллегой из Департамента путей сообщения.

Джошуа собрал все папки, валявшиеся дома, и привез сюда. Он так и не вспомнил, почему и как поиски неизвестно чего привели его в горы, но засорять этим свободное время больше не собирался. Гора файлов и папок лежала прямо у него под носом, но он не спешил в ней разбираться. Для начала было решено налить чашечку кофе. Подспудно Джошуа не слишком-то хотел открывать папки, но причины этому он не знал. От одного воспоминания про безумную лавину и холод, пронизывающий кожу до самых костей, у него даже мозжечок мерз. Знакомое чувство начало иголочками покалывать пальцы, и он выгнал мысли из головы, пытаясь сосредоточиться на задании. У уголовной полиции было собственное кофе-пространство, находившееся посредине огромного опенспейса. Именно там обычно кучковались работники. Окончив академию, Джошуа немедля подал запрос на работу в подразделении кантона – желательно, связанную с криминалом. Вероятно, причиной этому послужили подростковое увлечение сериалами и любовь к загадкам. В отличие от обычных героев детективов, у Джошуа не было ни темного прошлого, ни дурного детства. Никаких клише. Он не чувствовал в себе нужду становится антигероем, играть мускулами и пистолетом, чтобы добиться справедливости. Оно и к лучшему, учитывая его нулевые способности к стрельбе. Джошуа был простым парнем, он любил свою работу.

– Охренеть можно! – прокричала Сивилла, затем повернулась к нему и одарила его благосклонным взглядом. Джошуа поставил кружку на деревянную подставку и налил себе почти черной жидкости из кофейника. Напиток был едва теплым. Он сунул его в микроволновку и поставил таймер на две минуты.

– Та-а-ак, мне нужно кое-что тебе рассказать, – решительно заявила Сивилла и подошла к нему. На мгновение он уставился на ее большую грудь, идеально обтянутую водолазкой, а потом поднял взгляд, чувствуя смущение и легкое возбуждение.

– Что случилось? – спросил он, чтобы не молчать.

– Борис, парень из участка в Ривьере, только что поймал мужика, который писал на большие седаны. Только на них, представь себе.

– Это какая-то форма социально-уринального протеста?

– В том и дело! Мужик начал летом с мерса мэра, а осенью залил почти весь транспорт Совета кантона. Когда его поймали, он сказал, что не видит греха в такой выплате налога.

– Чудесно, он не лишен чувства юмора!

Джошуа достал кружку из микроволновки и поднес кофе ко рту. Он не сразу понял, что кружка просто обжигает ему губы, а кофе буквально уничтожает слизистую рта. Он выпустил кружку из рук – рефлекс самосохранения. Та разбилась о плиточный пол, и кофе залил его ботинки.

– Все в порядке? – Сивилла уставилась на него своими глазами-щелочками.

– Как неловко вышло! Кажется, я не чувствую тепла, – объяснил Джошуа и посмотрел на пальцы. Боли не было.

– Так это от обморожения. Сам знаешь, ты едва не потерял пальцы.

Сивилла присела и вытерла пол тряпкой. Джошуа наклонился, чтобы ей помочь, но она отмахнулась, мол, справлюсь сама.

– Возьми мазь от ожогов, через несколько минут болеть начнет.

– Хорошо, – сказал он, направляясь к своему столу.